За год, проведенный на фабрике, Рагху Рао узнал очень многое. Вряд ли перед ним открылось бы столько нового, работай он хоть десять лет в ином месте. Он боролся не в одиночку и полагался не только на свои силы. Теперь он знал, как руководить забастовкой, и не падал духом, когда терпел поражение. Ему пришлось иметь дело с прислужниками хозяина-фабриканта — они ничем не отличались от челяди заминдара. Но в городе было легче дать им отпор. Не раз ему приходилось отбиваться от хозяйских прислужников, нападавших на него с ножом и дубинкой. Потом его уволили с фабрики, и четыре месяца он отсидел в тюрьме.
К великому своему изумлению, Рагху Рао встретил в тюрьме земляка — пастуха Нагешвара. Нагешвар рассказал ему о переменах, происшедших в его родном Срипураме. Новые веяния проникли и в деревню. Ватти, смиренно терпевшие многовековой гнет, батраки, пастухи и лесные жители из племени койя — иначе говоря, весь безземельный люд — объединились в союз. А объединившись, потребовали свою землю у Джаганнатха Редди — хозяина сорока деревень со всеми их угодьями. Теперь в Срипураме что ни день то волнения, полицейские хватают ватти, бросают в тюрьму, издеваются над ними. Но пламя разгорается, ватти борются, как львы. Кое-где они стали засевать пустующие земли, не спрашивая разрешения заминдара. Именно за это и арестовали Нагешвара.
Рагху Рао не переставал радоваться этим вестям. Казалось невероятным, что даже полудикое лесное племя койя осмелилось восстать против рабства и прониклось духом единения.
— Койя у нас самые стойкие, — сказал Нагешвар. — Видел бы ты, какой это сплоченный народ! Ты бы глазам своим не поверил! Да и мы, пастухи, обогнали вас, ватти. Теперь держись!
Нагешвар, смеясь, машинально провел рукой по волосам, и лицо его вдруг омрачилось.
— Что с тобой? — спросил его Рагху Рао.
Нагешвар наклонил голову: ото лба до макушки тянулся глубокий рваный рубец. На этом месте не осталось ни одного волоса — совсем как после ожога.
— Кто тебя так изувечил? — изумился Рагху Рао.
— Всех арестованных заперли в конюшне заминдара. — Голос Нагешвара звучал глухо, устало. — Меня посадили отдельно… Два дня не давали есть, били… Но я не назвал имен товарищей. Тогда стали мне жечь волосы, потом гвоздем сдирали кожу с головы… Они смеялись и приговаривали: «Мы на твоей голове прокладываем дорогу в Москву. По ней ты прямо туда попадешь, понял?» Где тут понять… Это такая боль, что я потерял сознание… — Нагешвар долго молчал, не находил слов и Рагху Рао. Затем, поглаживая рубец, Нагешвар задумчиво сказал:
— А все-таки, брат мой, хотелось бы знать, где она, эта самая Москва?
— Неужели не знаешь?
— Не знаю, брат мой. — Нагешвар покачал головой.
— Москва — это город, — сказал Рагху Рао и, подумав, добавил: — Москва — это Идея.
Нагешвар беспомощно покачал головой:
— Брат мой, я темный человек, всего лишь пастух. Что я знаю? Только то, что ни у меня, ни у моего отца, ни у отца моего отца никогда не было земли. Но теперь мы надеемся получить землю, и, пока мы живы, будет жить в нашем сердце эта надежда.
— Имя твоей надежды — Москва!
— Если так, — решительно сказал Нагешвар, — пусть хоть по всему телу чертят гвоздем дорогу, я не отдам им свою надежду!
Рагху Рао крепко пожал руку Нагешвара.
— Как только нас выпустят, вместе пойдем в деревню!
Однако Нагешвар должен был еще две недели отсидеть в тюрьме, а Рагху Рао, получив освобождение, решил сразу же тронуться в путь.
У ворот тюрьмы его ждал Макбул с товарищами. Рагху Рао рассказал о своем намерении Макбулу, тот горячо поздравил его: он и сам считал, что Рагху Рао пора вернуться в деревню руководить крестьянским движением.
— Создалось серьезное положение, — сказал Макбул, — полиция низама уже не может собственными силами справиться с крестьянами, и поэтому на помощь призвана целая армия разакаров. Они вместе пытаются подавить восстание во владениях Джаганнатха Редди.
— Как же так? Джаганнатх Редди индус, а разакары мусульмане. Что же между ними общего?
— У богачей и насильников один бог. Когда реакционным силам в нашей стране грозит поражение, они забывают о религиозных распрях, — ответил Макбул.
Он снабдил Рагху Рао адресами людей, у которых можно остановиться и переговорить с товарищами, хорошо знающими обстановку на местах.
Выучив наизусть адреса, Рагху Рао обнял на прощание Макбула и зашагал по дороге.
На пути его попадались сожженные селения, развалины, все явственнее становились размеры народного бедствия. Вначале кое-где мелькали фигуры крестьян, работавших в поле, но чем дальше удалялся он от Хайдарабада, тем безлюднее становилось вокруг.