Туман в моем сознании позволяет удовлетворить его просьбу, мое тело опускается на четвереньки, хотя рациональная часть меня все еще кричит о том, чтобы я это прекратил, прежде чем не смогу ничего исправить.
Впрочем, все это не имеет значения. Я хочу.
Его.
Потому что не знал, что последняя ночь в хижине действительно станет последней. Абсолютно. Поэтому я снова решаю подпитывать свою зависимость от Рейна, в этот последний раз.
Еще один раз.
Я чувствую как Рейн парит надо мной, но не прикасается. Тепло его кожи вызывает мурашки на каждом дюйме моей плоти.
Его губы мягко скользят по мышцам моей спины и плеч, прикосновения легче прикасается.
— Но я это сделал, mo grá. Привязался к тебе, хотя и сказал, что не буду.
Затем я чувствую его член, скользкий от смазки, и каждая частичка во мне жаждет, чтобы Киран скользнул в меня — туда, где ему самое место. В ту же секунду, когда Рейн толкает свои бедра вперед, и его головка проскальзывает внутрь, все мое тело воспламеняется вожделением.
В тишине комнаты раздается стон, но я не могу сказать, чей он, мой или его, или, может, обоих.
Просто знаю, что, когда Киран начинает двигаться, я чувствую себя цельным.
И это так, так неправильно.
— Не знаю, чего я больше боялся — оставить тебя навсегда или продолжать видеть тебя снова, каждый день, — шепчет он мне в кожу, продолжая скользить, пока его таз не оказывается на одном уровне с моими ягодицами. — Того, что ты рядом, но так далеко. Всегда рядом, но вне досягаемости.
Рейн двигается, создавая внутри меня изысканное давление. Одной рукой он сжимает мою талию, а другой легко скользит вниз по спине в порочной ласке, которая поджигает мои нервные окончания.
Его ладонь тянется к моей шее, чтобы слегка сжать переднюю часть моего горла. Используя свою хватку, чтобы поднять меня, так что я стою только на коленях, Рейн упирается мне в грудь предплечьем, чтобы прижать к себе. Под этим углом его член трется о мою простату, вызывая низкие стоны из глубины моей груди.
— Я не хотел причинить тебе боль, — тихо дышит Рейн мне в затылок. — Я никогда этого не хотел, Abhainn. Поверь мне.
Я морщусь от страсти, стоящей за его словами, от боли, которую в них слышу. Я знаю, что это правда, но от нее мне еще хуже.
Я сопереживаю ему, даже если он тот, кто оставил меня с разбитым сердцем.
— Ты не причинил мне боли, — шепчу я, поворачивая голову, чтобы найти его губы. Одинокая слеза скатывается по моей щеке, скрытая темнотой, и я произношу самые честные слова, которые когда-либо ему говорил: — Ты уничтожил меня…
Рейн прижимается губами к моему плечу, двигая бедрами, чтобы попасть в то место внутри меня, которое может зажечь только он.
— Мне очень жаль, ужасно жаль, — дышит он мне в кожу. — Позволь показать тебе, как сильно я хотел бы все исправить.
Каждая частичка моей души кричит мне, чтобы я сказал ему, что ты уже это делаешь, чертов идиот. Если бы ты только ответил мне взаимностью. Но я держу рот на замке, зная, что Рейн не заслуживает от меня этих слов. Учитывая он уже обошелся с моим сердцем достаточно беспечно.
Вместо этого я обеими руками хватаю его за запястье, которое сжимает мое горло, и дергаю вниз, чтобы можно было свободно двигаться. Выгнув шею, я обхватываю одной рукой его шею и притягиваю Рейна к себе.
— Я тебе не марионетка, которой ты мог бы управлять, — рычу я ему в губы за мгновение до того, как они врезаются в меня в ярости, страсти и похоти.
Мой язык у Рейна во рту, сплетается с его языком в эротическом танце.
Одной рукой Рейн обхватывает мой член и поглаживает его, сжимая при каждом движении вверх, а другой скользит вверх, чтобы обхватить мою щеку. Его ласка настолько нежная и любящая, что от этого мне кажется, будто кто-то вонзил в меня нож.
Я люблю тебя, и это меня убивает.
Но вместо того, чтобы дать Кирану знать, вместо того, чтобы сказать слова, которые я никогда не осмелюсь произнести первым, я открываю рот и выдаю самую злую фразу, на которую способен. Его собственные слова, обращенные к нему же:
— Ты мне не нужен, Рейн. Я не какой-то там блядский проект, который ты пытаешься исправить. Типа сломанной игрушки, которую можно починить.
Губы Рейна словно замерзают, бедра заикаются в толчке, а рука, работающая над моим членом, дрожит, прежде чем полностью остановиться. Киран отстраняется достаточно, чтобы встретиться со мной взглядом в тусклом свете, и в его глазах заметна вспышка боли.
— Думаешь, ты единственный, кто помнит слова, которые мы сказали друг другу? — шепчет он, касаясь пальцами моих волос. — Потому что это не так, mo grá. Совершенно. — Рейн быстро отстраняется, прежде чем перевернуть меня на спину, и это движение меня пугает. Снова оказываясь между моих ног, он скользит своим членом обратно, отчего пальцы моих ног скручиваются от удовольствия, а с губ срывается стон. — Твои слова крутятся в моей голове, как твои песни звучат в твоей. Постоянно на повторе. И я уверен, что сейчас в твоих мыслях играет одна из них.
Он прав.
Black abd White от Band Camino.
Рейн прижимается ко мне бедрами, выдыхая мне в шею.
— Раньше я этого не понимал, но теперь знаю. Потому что так было каждый божий день с тех пор, как мы покинули горы. Твои слова — это все, что я слышу.
Рейн начинает скользить длинными, медленными толчками, позволяя изливаться страсти, когда берет под контроль мое тело. Мои руки взлетают к его волосам и крепко сжимают их, отчаянно пытаясь удержать, чтобы остаться в здравом уме.
— Я привлекаю тебя, и неважно, что ты этого не желаешь, — повторяет он слова, которые я произнёс у магазина в Вейле, его дыхание обдувает кожу моей ключицы.
Затем Рейн грубо меня целует, проскальзывая языком внутрь, чтобы трахнуть мой рот в тандеме с тем, как его член трахает меня.
Покусывая мои губы, он мягко тянет за одну зубами, по потом снова хватает мой член, поглаживая его в такт своим безжалостным толчкам.
— Я здесь и обещаю всегда быть твоей тихой гаванью, пока тебе это нужно.
Мое сердце сжимается от мыслей о том времени, когда Рейн впервые впустил меня в свое тело. Ту ночь, которую легко можно было бы назвать самым прекрасным моментом в моей жизни. Когда он доверился мне.
Когда поделился со мной своей болью и позволил мне исцелить его.
Рейн ускоряет темп, откидываясь назад, хватая меня за бедра и трахая с той самой силой и доминированием, к которым я привык за такое короткое время. И честно говоря, я этого жажду. Не знаю, смогу ли выбрать, какой сценарий мне нравится больше: я в Киране или он во мне.
Мой взгляд останавливается на его прессе, и я тяну, чтобы коснуться его. Словно Рейн мой, и у меня есть право к нему прикасаться.
— Я с тобой. Я всегда буду с тобой. Пока не погаснут все звезды на небе. — Киран тяжело дышит, впиваясь в меня своим взглядом цвета виски. — А может быть, и даже тогда.
Этих слов достаточно для того, чтобы туман от кайфа немного рассеялся, позволяя мне увидеть все как есть.
Необузданную, неукротимую страсть.
Каждое невысказанное слово между нами выливается с потом и удовольствием, как и в последнюю ночь в шале. Вот на что похож гребаный рай. И, черт возьми, я бы хотел, чтобы мне не было так хорошо. Что у меня было какое-то чувство самосохранения, когда дело касается Рейна.