Я помнил, что болезнь это редкая, но с давней историей. Ведь подобные случаи описывал еще алхимик Парацельс. Когда-то в той прошлой жизни, которую прервал вражеский снаряд, я мечтал стать врачом и интересовался историей медицины еще до того, как захотел в старших классах школы сделаться офицером, чтобы служить Отечеству. Диссоциативное расстройство личности — кажется так назывался диагноз, который можно было бы уверенно поставить Пете прямо сейчас. Вот только разные личности, обычно, даже не подозревают друг о друге, а сознание как бы переключает их, не смешивая между собой, словно крутит барабан в револьвере. Здесь же случай был особый, потому что все три личности не только знали о существовании друг друга но и вели между собой диалоги, обмениваясь информацией.
И чем дальше все это продолжалось, тем больше я чувствовал, что все полнее устанавливаю контроль над телом парня. Личность Пети оказалась недостаточно сильной, чтобы противостоять моему напору. Да он и не пытался противостоять, восприняв появление меня в своей голове, как обретение внутреннего друга. Волшебник Даркумтан, конечно, проявил себя личностью не менее сильной и волевой, чем я сам. Но, он не хотел внутреннего конфликта, потому что был слишком разумным и прекрасно понимал, как плохо это может отразиться на состоянии нашего общего тела. Я тоже выступал против ментальных разборок наших душ, оказавшихся внутри сознания Пети. По этой причине мы старались придерживаться договора, что каждый из нас будет управлять телом в те моменты, когда его знания и умения пойдут во благо самому Пете.
Внешне, конечно, паренек выглядел странновато. Когда происходило переключение управления телом между нашими личностями, Петя походил на эпилептика у которого дергались конечности и шла изо рта пена. И все окружающие думали, что это последствия того опасного момента, когда парень попал под удар дубины снежного человека и свалился с площадки наверху частокола. Сестра Алевтина, та самая рыжеволосая женщина, которая заявила Любе, матери Пети, что теперь обязана охранять парня и берет его под свое покровительство, пыталась лечить наложением рук. Но, она не знала истинной причины припадков. Ведь это не была болезнь, как таковая, а просто три души одновременно существовали теперь в теле паренька. Потому все, чего добивалась Алевтина, так это подкачивала тонкую энергию организму Пети. Поэтому он очень быстро выздоровел от сотрясения мозга.
Все, кто находился рядом, стали свидетелями того, как Петя резким движением разбросал вокруг огненные шары, убившие серых рогатых тварей, которых здесь называли мороками. Что и позволило одолеть гномов, которых здесь звали гнобами и снежных людей, которых тут именовали муданами. После произошедшего Петю деревенские начали считать кем-то, вроде юродивого. При его появлении все начинали шушукаться и косо поглядывать. Парень никому не сумел объяснить, как же он смог изготовить те волшебные шары, которые убили серых тварей, принеся людям победу, когда уже всем казалось, что агрессивные жители леса скоро победят.
Конечно, Петю начали считать местным героем и даже почему-то пророком, вот только его самого, казалось, все это волновало мало. Внешне он выглядел теперь так, словно борется с недугом. Под глазами залегли серые тени, лицо похудело и заострилось, а сами глаза смотрели как-то отрешенно, словно парень больше присматривался и прислушивался к голосам внутри себя, утратив интерес к внешнему миру. Впрочем, голоса внутри Пети, действительно, имелись. Мой и волшебника. И мы старались советовать парню, но, он еще не обладал ни знаниями, ни умениями, чтобы многое из наших советов не только начать применять, но даже просто понять их. Потому и приходилось непосредственно перехватывать управление телом, что совсем не делало Петю привлекательнее для окружающих, наблюдающих приступы падучей.
Не обладая поначалу даже самым минимумом информации о том месте, куда попал, а лишь строя догадки, я постепенно узнавал кое-что о том окружающем мире, куда меня занесло. Страна эта называлась Сибирью, а вот о России здесь знали только, что есть Русское Царство, находящееся на западе, далеко за Уральскими горами. А между Сибирью и этим царством лежали другие страны, какие-то Западные ханства, раскинувшиеся от Уральских гор до границы этого самого Русского Царства.
Но, от Сибири до гор Урала путь был неблизкий, и проходил он на запад через Проклятые Пустоши, находиться в которых было опасно для здоровья. Да и Западные ханства, как говорили, давно захватила тьма. Потому в ту сторону почти никто и не ездил. И никакой прямой сухопутной дороги между Сибирью и Русским Царством не существовало. Если и надо было добраться туда, то предпочитали плыть по воде. Или северным морским путем из порта Моржовск на Холодном океане, либо южным, пролегающим из порта Каспидар, находящегося в Степном заливе на Каспийском океане. Но, южный путь был гораздо опаснее северного, потому что по северному побережью Каспийского океана располагались враждебные Степные ханства. Да, получается, что тут вместо Каспийского моря имелся Каспийский океан, а вдоль него тянулись на тысячи километров степи.
Как я представлял себе из довольно поверхностных географических знаний, которыми снабдил меня Петя, государство с названием Сибирь включало в себя лишь ту часть большой Сибири, которую у нас называли Западно-Сибирской равниной. А на востоке лежали до самого океана какие-то Проклятые Земли. Из иностранных государств Петя слышал не только о Русском Царстве, о Западных и Степных ханствах, а еще и о каких-то очень далеких странах. Далеко на востоке имелось государство Нихон, на южном берегу Каспийского океана, противоположном от Сибири, располагалась Поднебесная Империя, а где-то на дальнем западе за Русским Царством находилась Великая Жемайтия.
Здешняя география казалась мне какой-то пародией на ту, к которой я привык в своей прошлой жизни. Сначала я думал, что все это выдумки недалекого сельского подростка, который и в школу никогда не ходил, довольствуясь теми знаниями, которые передали ему родители. В этой деревне с названием Дружковка так было принято, чтобы родители передавали свои знания детям без всяких посредников в виде школьных учителей. Но, чем больше я узнавал об этом мире, тем больше убеждался, что паренек ничего не выдумывает. Просто здесь когда-то прокатилась некая Великая Война, которая привела к Катастрофе в виде Второго Всемирного потопа. Учитывая эти факты, то, что я попал в прошлое нашего мира пришлось исключить. Скорее, вокруг раскинулся нерадостный мир будущего, впавший после страшных войн и череды природных катастроф в новое средневековье. Так я понял из более осмысленных объяснений, полученных от сестры Алевтины.
Кое-что я выяснил и о ней самой. Тут, оказывается, существовало некое подобие боевых церковных орденов. Причем, эти монашеские братства были не мужскими, а женскими. Все из-за того, что в результате каких-то мутаций, вызванных чередой рукотворных и природных катаклизмов, начали рождаться девочки, обладающие магией. И это свойство стало наследоваться по женской линии. А вот мальчиков с такими свойствами почти не рождалось. Во всяком случае, появление существа мужского рода, способного к волшебству, считалось чем-то вроде исполнения древних пророчеств. Потому Петя так заинтересовал Алевтину теми трюками, которые проделал у всех на глазах его руками волшебник Даркумтан.
Я не стеснялся задавать вопросы этой женщине. Рассудив, что раз уж она пообещала охранять Петю, то пусть поделится с ним и кое-какими знаниями. Но, как я быстро понял, цель этой сестры Возмездия состояла в том, чтобы выудить знания как раз из самого Петра. Ведь она тоже являлась волшебницей, но не умела создавать подобное магическое оружие, секретом которого владел наш Даркумтан Светлый, скрывающийся под личиной Пети, как и я сам. Мы же с Даркумтаном своими секретами с Алевтиной делиться не спешили. Я, хоть и не был никаким магом, но тоже кое-чем мог быть полезен местной цивилизации. Например, знал секрет изготовления пороха и огнестрельного оружия, да и еще много чего такого, вроде электричества и паровых машин, о чем тут и не догадывались. А, если мир вокруг меня действительно представлял собой достаточно далекое будущее человеческой цивилизации, то, значит, забыли они напрочь о прежних технических достижениях за многие века.