…В спину мне ударила горячая волна, швырнувшая меня вперед, на большой письменный стол, за которым сидел Жерар. В глазах своего старинного приятеля я прочел изумление и ужас, и только тогда по моим барабанным перепонкам ударил жуткий грохот. Крепко приложившись о столешницу, я сполз на пол и потерял сознание.
Пришел я в себя, когда в помещении уже было полно народу. Надо мной склонились двое в белых халатах, а полицейские, как тараканы, кишели повсюду. Еще бы — такого в Париже не случалось уже много лет, сенсация! Наверняка завтра моя физиономия будет во всех газетах. Мысленно обматерив собратьев по цеху, я попытался встать на ноги. В общем, мне это вполне удалось, и даже без посторонней помощи, хотя ушибы и ссадины болели нестерпимо.
Постепенно стал проясняться масштаб катастрофы. Отделались мы, надо сказать, довольно легко — у меня сломано ребро, куча кровоподтеков и небольшие ожоги на спине, у Жерара — и того меньше. Прекрасной половины нашей команды, по счастью, в офисе не было. Материальные потери оказались значительными, но вполне восполнимыми — ничего сверхценного не пострадало. Все наши важные документы хранились в сейфе, который взрывом только немного помяло.
Пока полицейские вяло допрашивали Жерара, я понемногу приводил свои мысли в порядок. Черт подери, что я такого натворил, что нас решили прихлопнуть, как мух? На обычную акцию устрашения это не походило: если бы я случайно не подошел к окну, то превратился бы в жаркое или, вернее, бифштекс с кровью. Незавидная судьба, если честно. Значит, я наступил кому-то на ногу очень сильно. Гораздо сильнее, чем это получалось у меня в прежние годы.
Казалось бы, чего я только не сделал за свою жизнь — нашел атлантов, открыл миру правдивую историю Атлантиды, узнал многое о тайне бессмертия и об ужасных экспериментах над людьми… Оказалось, все это были цветочки. Теперь пошли ягодки. Вот если б только знать, в чем конкретно эти ягодки заключались… Я чувствовал себя эдаким Колумбом, удивленно смотревшим на новую землю и гадавшим, что же это там такое он открыл…
Но долго раздумывать не было времени. Организаторы покушения уже наверняка знают о его провале и принимают меры. Пора и нам действовать. От госпитализации я наотрез отказался — во-первых, не такие уж страшные раны я получил, во-вторых, в больнице меня прикончат гораздо быстрее, чем на воле. А потом назовут это врачебной ошибкой, ага. С легким сердцем дав полицейскому комиссару подписку о невыезде (как будто что-то может заставить меня соблюдать ее!), я немедленно отправил Жерара к Софи и мадам Федак. Телефоном пользоваться я избегал — он вполне мог прослушиваться. Смысл поручения был в том, чтобы прекрасная половина нашего агентства перебралась на конспиративную квартиру, о которой — я тешил себя надеждой — никто не знал. Жерару поручалось охранять их и без нужды не высовываться. Я же, забрав из офиса самые важные бумаги и файлы, сел за баранку своего «мерседеса». Впрочем, не буду врать — перед этим я попросил полицию хорошенько осмотреть его. Не хотелось погибать из-за того, что кто-то заложил бомбу под брюхо моего верного боевого коня…
Но все было в порядке. Немного покружившись по городу и убедившись, что хвоста за мной нет, я приехал в небольшой отель, расположенный на окраине Парижа. Автомобиль был заботливо спрятан на подземную стоянку, портье предупрежден, что для посторонних меня тут нет и никогда не было. Только поднявшись в номер, я почувствовал, насколько сильно болят ребра и обожженная спина. Раньше было как-то не до того. Но усталость пересиливала боль — и я, заперев дверь и сунув под подушку пистолет, забылся мертвым сном…
Когда я проснулся, меня окружала непроглядная тьма. В первый момент я ощутил леденящий душу ужас, и только несколько секунд спустя, когда глаза стали различать окружавшие меня предметы, я понял: все в порядке, я лежу в том же гостиничном номере, что и накануне… Накануне ли? Какой сейчас вообще день, сколько времени?
Я схватил мобильник и посмотрел на экран. Половина шестого утра. И в этот момент вернулась боль. Спина саднила невыносимо, грудь тоже болела… В надежде немного улучшить свое состояние я принял вертикальное положение. Не скажу, что мне сильно полегчало. По-хорошему, стоило спокойно обдумать все происходящее, но привести мысли в порядок мне так и не удалось. Промаявшись около часа, я снял трубку стоявшего в номере телефона и позвонил на квартиру, где, как мне хотелось верить, находились Софи, Жерар и мадам Федак.