Луция задержали прямо в космопорту. Обыскали, прогнали по базе, выписали пропуск и оружие. Местных легионеров видно не было — сплошь оттиски Первой курии на нагрудниках костюмов. Похоже, всю центурию Пятнадцатой отправили в предкрио. Или в Тартар, причем уже давно. По скупым данным, полученным от Тита Пуллия, при зачистке обнаружили массовое захоронение у местной Арены. На многих телах стояло клеймо легиона. Захоронение ждало и Луция по возвращении в Четвертую, это Тит пообещал ему лично.
Зоны вылета и прилета были забиты до отказа. Раненые лежали на сиденьях и в проходе — ждали своей очереди в медпункт. Кто-то матерился, кто-то грозился жалобами в Сенат, но усталое большинство молчало. Берегли энергию. Худые лица, простые одежды. Патриции Пятнадцатой курии были небогаты. Может, потому спасательные шаттлы для эвакуации подавать не спешили?
Всё это в голове не укладывалось. Полный бардак. И как они до такого докатились?
— Я ищу напарницу, — Луций доложил центуриону в пункте досмотра. — Ее похитили, держали где-то в тоннелях.
Он перечислил приметы. Наученный горьким опытом, про нюхача умолчал. Но центурион лишь качнул головой.
— Послушай, даже если она была там, то её уже нет в живых.
Луций вспомнил выжженный провал, который видел при снижении. Между слоями бетонных плит выглядывала цветная начинка: обломки домов, машин, тела.
В груди мерзко заныло. Везде опоздал.
История его жизни.
— А записи видеонаблюдения? Они сохранились?
Центурион смахнул пот тыльной стороной перчатки, размазав по щеке грязь. Указал в сторону магнитных рамок выхода, за которыми тоже теснились люди.
— Что-то вроде осталось. Спроси у киберотдела в передовом командном.
Луций прошел через двойное кольцо ограждения — не слишком внушительное; должно быть, до зачистки, проникнуть через такое было парой пустяков. Быстро спустился по улице, чеканя шаг и едва не срываясь на бег. Держал распылитель наготове. Жара давила на плечи, одежда мигом прилипла к телу. Дома скалились пробоинами и обломками колонн; на стенах мигали датчики движения. Когда Луций проходил мимо, их камеры активизировались и передавали изображение в штаб.
Командный пункт был в грузовом шаттле, усевшемся на площади старой части курии. Шлюзы открыты, рядом, за силовыми щитами, дежурили вооруженные легионеры. После очередной проверки Луций взбежал по трапу и погрузился в прохладу и сумрак салона. Хакеры сидели на втором уровне, бок о бок, в три ряда. Все что-то строчили на виртуальных клавиатурах. Шеи обмотаны шнурами, подключенными к нейропортам на затылках, в остекленевших глазах отражаются панели со строками данных. То еще зрелище.
Луций поёжился. Сам он никогда бы не вживил нейропорт, хотя в работе тот сильно помогал. Один факт прямого подключения к сети напоминал ему заморозку в крио-капсулах — то же использование человеческого мозга для хранения и прочтения террабайт информации, в которых могла таиться любая зараза. Всё равно что ходить босиком по медицинским отходам.
— Тут многое потерли, — объяснил молоденький легионер за панелью вывода данных. — Вот, — он отсоединил кабель от нейропорта и отъехал в кресле, давая Луцию дорогу. — Всё, что осталось. Смотрите, там же и наши записи.
В тоннелях похожего номера не задерживали. И не убивали — поиск по камерам экзокостюмов ничего не дал. Уличных записей почти не осталось.
— Вы все просмотрели?
— Секунду, — отрезал Луций, не отрываясь от панели. Немного подумав, он отыскал в базе приметы Эзопа и перенес их вручную. Уменьшил коэффициент совпадения.
В строке поиска выскочила пара отрывков. На одном не оказалось ничего содержательного — похожий мертвец у стены взорванного здания. Вторая была записью экзокостюма. «Легионер Гай Постумий, дек. 1-3» — в углу экрана серым шрифтом, далее следовал номер. Изображение прыгало — легионер шел. Перед объективом мелькнул ствол распылителя (не так держал, кто только учил этого парня и допустил к работе?). В кадре мелькнула крыша космопорта, сетка заграждения с отключенным силовым полем. Больше никого, только космопорт, сетка и выжженная белая земля.
Нет, снова не то.
Луций фыркнул, выпрямился и вытер лоб. Неужели и правда?.. Нет, он отказывался об этом думать.