Шаи уделяет одежде мало внимания. Предпочитает выглядеть как все. Выглядит он молодо. Интересно, сколько ему лет на самом деле?
Он держит руки за спиной и внимательно изучает Малую. Длинные волосы убраны в низкий пучок. Такие же пепельные, как у самой Малой, а на теле вьется такой же рисунок. Руки и шея, лицо и даже уши — всё покрыто золотым узором.
Малая смотрит на свои предплечья. Точно, один в один.
— Ты очень важна для нашего народа.
Шаи трогает рисунок на её коже.
— Очень редкая мутация. Таких, как мы, рождается мало — ты, я и еще пара имманес в других колониях.
Он щурится — местная звезда с темно-синим гало по краям слепит через стену, колет лучами, так, что глаза слезятся. Переваливается по небу Мармароса, подсвечивая окружающие планету пояса. Имманес зовут её Некро. Они прикладывают два сложенных пальца к виску каждый раз, когда упоминают её. Говорят, что Некро — священная звезда. Что на ней обитают мертвые и жрецы.
В этом имманес похожи на дикарей. Верят в то, что кто-то может выжить в океане бурлящей магмы.
— Ты очень важна, — повторяет Шаи. Садится за стол и берет чашку.
Малая кивает, хотя ей не по себе. Сцепленные на коленях руки дрожат. Может, она и важна, но здесь совсем чужая.
— Нужно подумать о будущем, Беа.
— Малая, — она поправляет уже в который раз.
— Хорошо. Малая. — Бел Шаи отпивает из чашки. Теперь на его губах глянцево-синяя кайма. — Чем планируешь заняться теперь?
Малая не знает. Её мнения редко спрашивают.
— Хочу найти дом. Где-нибудь на Мармаросе.
Не всё же занимать комнаты в башне Помнящего. В них Малая как на привязи. Всегда под наблюдением. Знакомое и неприятное ощущение. Она вообще чувствует себя странно. Здесь ей уделяют слишком много внимания.
Бел Шаи смотрит на нее поверх ободка чашки.
— Ты говоришь неуверенно. Может быть, ты хочешь вернуться в Римскую Империю?
— Только не туда. — Малая качает головой. — Я в розыске.
Шаи щелкает пальцами. Стол и чашка исчезают, теперь между ним и Малой пустота. Зал тоже исчезает. Вокруг разбухает облако тьмы, в котором мерцают звезды — сотни галактик в миниатюре.
— Смотри, — Шаи показывает на тусклую звезду в похожем на ленту скоплении, — Это галактика, в которой находится система твоей планеты. А это, — он кивает на алое облако туманности рядом с Малой, — мир имманес.
Малой хочется потрогать эти звезды. Но стоит потянуться к одной, как та начинает трещать, жжет пальцы, словно язык пламени.
— Люди знают о вас?
Шаи едва виден в сгустившейся тьме. Он качает головой.
— Мы слишком далеко. Люди еще не настолько развили свои технологии, чтобы видеть, что таится в пустоте. В сверхвойдах, как они называют это место. — Он смотрит на Малую. — Ты бы хотела изменить их?
— Кого?
— Людей. Избавить от нищеты и несправедливости, о которых рассказывала.
Малая вспоминает. И правда, рассказывала. Про родителей под мостом, про их смерть. Про патрициев, про гибель экспедиции — обо всем выложила.
— Хочешь, чтобы жители той колонии были равны?
Малая не понимает. Он о номерах под мостом?
— Колонии?
Шаи ходит белой тенью. Неслышно, кругами.
— Планеты. Она нуждается в переменах, и ты можешь сыграть в этом главную роль.
Да ладно. Улыбка так и просится на лицо. Где Малая, и где великие перемены.
Но она может попытаться. Ведь этого от нее ждет Шаи и все имманес. Было бы здорово стать, как они.
— И как вы это сделаете?
— Есть пара способов. — Шаи задумчиво крутит виток серебряной проволоки на пальце. Молча кивает, глядя на карту. Погружен в какие-то свои мысли.
Теперь он выглядит совсем как она, воплотился в неё. Лицо, голос, фигура — точная копия. От этого мороз по коже.
Малая не хочет, чтобы Бел Шаи становился ею. Она — не он. Совсем не он.
— Есть способы, Беа, — повторяет Шаи, и она проваливается в межзвездную пустоту. Пытается ухватиться за белую туфлю правителя, но не успевает.