— Быстрее! — всё же гаркнул через плечо.
Казалось, теток уже жрал огонь. Неверные, дрожащие тени, размытые в мареве, они ковыляли быстрее. Шаг, второй, третий…
Слева полыхнуло. Бахнул взрыв, и Энцо кинулся на пол, машинально закрыв собой мальчишку. Тот запищал. Лицо запорошило пылью, она попала в глаза, нос и рот, набилась в глотку. Энцо согнулся в приступе кашля. По привычке утерся рукавом и заорал, когда щеку ободрал металлический шов. Проклятый костюм…
Кто-то тряхнул его за плечо.
— Вставай! Вставай давай!
Голос был знакомый, приглушенный ревом пламени и звоном в ушах… Добавил какое-то бабское ругательство. Снова Тит Пуллий, надо же...
— П-п-порядок… — еле выдавил Энцо, отмахнулся и снова закашлялся. Его вздернули на ноги так, что в глазах заискрило.
— Шевелись! — рявкнули над ухом, и он пошел, перебирая ногами вслепую, как свежеразмороженный крио. То же поганое состояние — ничего не видно, в ушах гул, голова кружится до блевотни. Его потащили по каким-то ступеням. Вниз… А, может, вверх? Нет, точно вниз, да так быстро, что колени подгибались.
Постепенно зрение вернулось, но кругом всё оставалось темным и мутным. Только луч фонаря метался по ступеням под ногами, изредка проваливаясь в узкий лестничный колодец. Выхватывал мертвые панели, заблокированные двери, ведущие на этажи.
Постепенно Энцо разогнался, двигался ловчее, цепляясь за холодные перила. Перебирал ногами ступени. Теперь костюм только мешал.
Давай, псина, шевелись. Беги, если хочешь жить.
Третье правило тоннелей, вспомнил Энцо.
Откуда-то сверху накатил рокот. Сухой, трескучий звук складывающихся стен. Рука скользит по перилам. Ноги перемахивают через три ступени.
Шевелись, псина…
Рядом бежит кто-то еще. Небольшого роста, со светлой головой.
Малая? Неужто Малая?!
Энцо отвлекся, споткнулся и чуть не полетел кубарем по ступеням. Сморгнул наваждение. Нет, не Малая, какой-то хилый пацан. Наверное, тот, которого он закрыл собой от взрыва в стационаре.
Ступени вдруг закончились, и они вывалились в просторный холл. С высокого потолка свисали лианы проводов, пол усеивали осколки стекол; некоторые торчали из пола стеклянными зубами. Энцо глянул наверх. В стеклянном куполе зияла дыра.
Снова треск за спиной. Лестница обвалилась, выпустив в холл облако пыли. Купол зазвенел, сверху градом посыпались осколки. Один, размером с Энцо, вонзился в пол.
— Мать твою! — Энцо кинулся в сторону. Тит маячил впереди, уже у открытых раздвижных дверей, за которыми виднелась расчерченная белым стоянка.
Еще немного!
Рыкнув, Энцо бросился вперед из последних сил. Споткнулся о мертвое тело, на миг встретился взглядом с белесыми распахнутыми глазами.
Бах! Еще осколок. Его раздавило в стеклянную крошку обвалившейся плитой.
Энцо стартанул с четверенек. Никогда не было так страшно. Даже когда в крио отправляли, даже когда кишки в руках скользили. Даже когда…
Он вылетел на улицу. Ночной воздух выстудил горло, ветер ударил в лицо. Хруст стекол под ногами сменился хрустом песка.
Быстрей. Еще быстрей.
Энцо обернулся. Колонна больницы просела на одной ноге. Издала натужный стон и повалилась на стоящий за ней торговый центр, давя его верхние этажи. Цементная пыль заволокла небо, запорошила глаза. Энцо прыгнул, перекатился за бетонное заграждение. Чихая, отполз подальше и без сил развалился на камнях. Ногу прострелила боль.
Мир перед глазами медленно замедлял ход.
Рядом кто-то стонал. Неугомонный Тит раздавал указания — его едва было слышно за рокотом падающего дома. Осмотрев троих подростков, которые выбрались с их группой, он выдал одному упаковки армобинтов и медгеля. Марс подери, как они бы пригодились самому Энцо!
И эскулапы там же валялись, отдыхали. Дать бы им в морду за то, что пациентов бросили… Энцо скривился, перевел взгляд на стену дыма, за которой покоились обломки. Сколько там народа погибло? Сотня? Две? А этим всё равно. Дивный патрицианский мир.
Других штуковин с пушками видно не было. Позади был особняк с кривой дырой на уровне центральных этажей, рядом тёмный торговый центр — по парковке размытыми тенями бегали люди. За торговым центром провал на нижний уровень, в котором виднелась крыша жилой колонны. Совсем недавно она поддерживала уровень. Энцо почти чувствовал, как плита прогибается под ним, лишившись опоры. Скоро здесь всё рухнет.