«Сегодня питание альфы отключалось».
Малая кивнула, кусая губы. Во рту вдруг пересохло.
— На пару секунд, — выдавила она хрипло. — Простите, моя вина.
«И ты потратила время на проверку орбитального хранилища информации».
— Орбитальной тюрьмы. Там людей держали, — поправила его Малая, о чем тут же пожалела. Лучше бы держала она — рот на замке.
Шаи молчал. Так долго, что у Малой скулы свело. О чем он думал? Что собирался сделать? Она никогда не могла понять. Улыбался Шаи или нет, выражение его глаз всегда оставалось ледяным.
Его губы наконец разомкнулись, и Малая задержала дыхание. Вот сейчас прозвучит приговор…
«Это не должно повториться. Помни, твоя миссия очень важна».
Она спрятала дрожащие пальцы за спину и кивнула, хотя сама до сих пор не поняла, в чем заключается ее миссия. В освобождении номеров? Этого хочет она, а не имманес. Желают помочь людям с другого края вселенной? Чушь собачья. Она не идиотка. То, что они творят, мало похоже на помощь.
Должно быть, Шаи хочет мести за погибшую исследовательскую группу. Понятное желание.
В нем они совпадают.
Шаи оборвал связь, и ячейка опустела. Снова тьма и тихий космос за длинной полосой иллюминатора. Малая потерла руки, ощутив, что успела замерзнуть.
Ничего.
Ничего.
Никаких проблем.
Она и так уже мертва.
Враги моих врагов
Малая... Малая...
Она возникает в тоннеле, в стороне от мигающих шкафов серверной. Энцо угадывает ее очертания: плотные, сотканные из тьмы. Ловит запах — ее особенный запах. Только в нем теперь нет свежести. Сейчас он чуть сладковатый, тяжелый, будто цветочное масло прогоркло.
Она ступает неслышно.
— Ты будешь со мной? Не оставишь?
Звонкий голос обводит эхом своды, разносится по тоннелям, теряется в норах канализации.
Тише, Малая, тише. Не то услышат.
Надо бы подняться, но тело не слушается. Язык не ворочается, из глотки не давится ни слова. Камни впиваются в лопатки, скоблят спину. Под левой рукой собирается кровь. И поганая дурнота накатывает, как после анисовой самогонки.
Слышен отзвук дальних шагов Они тяжелые, — точно «псы». Надо бежать, но никак не подняться.
Только камни впиваются в лопатки.
Малая выныривает из тьмы в неясный свет индикаторов, болезненно тонкая в обтягивающей космоспецовке. Ноги босые. Под ступнями, между бледных пальцев, собирается вода. И глаз — ее бездонный кукольно-большой глаз, обведенный пухом светлых ресниц. Его выражение непонятно. Так она на него еще не смотрела.
Как давно он ее не видел… И как больно видеть ее сейчас. Даже дыхание перехватило, будто в живот пнули. Больно. Больно…
А она все молчит. Помедлив, опускается на колени, склоняется ниже. Легкий пух ее волос ложится Энцо на лицо, щекочет нос. Кончики прохладных пальцев сбегают по груди, касаются раны в боку. Теперь они алые от крови. Малая внимательно их изучает.
— Почему не забрал с собой?
«Я не мог», — хочется ответить, но слова звучат лишь в голове.
«Не сумел, подвел тебя».
И «псы» сейчас будут здесь.
Ей нужно бежать, вот что важно. Оставить его здесь. Ему ведь это не впервой. На роду написано, верно? Конец его нити здесь, в блоке техобслуживания Четвертой курии. На полу, среди мигающих серверов.
Но Малая не уходит.
Ее губы приближаются, голубоватые и обветренные. Дыхание сладковатое, шепот тих и вкрадчив. Как шелест песка по стене, когда приближается обвал.
— Мне так холодно, Энцо. Так холодно.
***
Энцо открыл глаза. Часто моргая, поискал Малую в полутьме бокса.
Нет. Нет ее.
Это лишь сон.
Рядом храпел здоровяк-марсианин. Раскрыл огромный рот и, казалось, хотел заглотить висящую под потолком лампочку. Ступнями Энцо касался другого «пса» (хотя очень не хотел и всячески поджимал ноги). Правая рука упиралась в стенку, за которой жужжали, гудели, ревели аэроциклы и машины — судя по звуку турбин, старые и самодельные. Из закутка туалета несло дерьмом, с поверхности прилетали редкие взрывы. Земля глухо вздрагивала. Где-то переговаривались люди. И жара, везде жара из-за теплотрасс, которые пролегали вдоль тоннеля.