Эзоп снял с шеи охряные бусы и принялся перебирать бусинку за бусинкой, как делали жрецы Марса. Вот только он не был ни жрецом, ни марсианином. Скорее пустозвоном и манипулятором.
— А вернулись ли к истокам патриции? Выстроили новые храмы, обрядились в тоги — и что дальше? Пустой театр. Ну смешно же! Они думают, что тоги вернут Риму его величие, но суть в том, что Рим давно прогнил. И ничто ему не поможет. Это выживание кучки богачей за счет большинства. За счет номеров. Нет, друзья, — Эзоп качнул головой, словно патриции сидели перед ним и внимательно слушали. — Унижать большинство опасно, очень опасно.
Именно такими речами он и покорил Бритву много лет тому назад. Его слова, его манера говорить походили на гипноз, не оставляли и шанса на протест и казались такими разумными… Слушателям даже в голову не приходило спорить или искать другие варианты правды.
А теперь Бритва была готова взвыть.
Марс Всемогущий, даруй силу сдержаться и не придушить этого урода. Для него это будет слишком легкой смертью.
Мудрая Юнона, даруй… Хоть что-нибудь даруй, чтобы этого не слышать. Например, затычку в оставшееся ухо.
— А ты типа пророк нового мира? — процедила она.
— Не смейся. Новый мир начинается с таких, как я. С маленьких людей.
— Которые устраивают теракты, грабят, убивают и торгуют кликами, ну да.
— Да, — уверенно кивнул Эзоп. — Да! Нам нужны деньги. Нам нужны средства и связи в разных кругах. Невозможно совершить революцию с палкой в руках.
— Ой, завали хлебало ради всех богов, — Бритва махнула рукой, укрылась огрызком одеяла и повернулась к Эзопу спиной.
Но тот не умолкал.
— Вся судебная система на их стороне — они же сами ее создали. Для нас, не для себя. Взять закон о преступлениях против брака. Они что, его соблюдают?
Да, патриции трахали все, что двигалось. Это тоже было всем известно.
— И что? — буркнула Бритва и запоздало одернула себя. Не надо отвечать, теперь будет еще час трепаться.
— И ты ничего не хочешь с этим сделать? Тебе не надоела эта политика двойных стандартов?
— А тебе что, тоже хочется трахать мальчиков?
— Я говорю не о том, и ты прекрасно это знаешь! Почему мы должны терпеть двойные стандарты?
— У номеров нет выбора. Пускай патрициев меньше, но они лучше вооружены. — Бритва зевнула. Этот разговор ее утомил. Вел в никуда, пустое сотрясание воздуха. — И так далее.
— Ты что думаешь, номера такие слабые и бедные, потому что лодыри или тупые? Или потому что жизнь — несправедливая сука? Сенат знает, когда и где ужать. Закрыть производство тут, снести дома там. Все продумано.
— Зачем?
Что за бред он нес? Зачем Сенату сознательно давить население? Мало им грязи.
— Не прикидывайся дурочкой, все ты понимаешь. Бедными и голодными проще управлять. Как будешь стрелять, когда от голода руки трясутся? То-то же. Для чего легионы сканируют тоннели? Следят за количеством номеров?
Народ и сам прекрасно справлялся, топил себя, как мог. Каждый лишь за себя, каждый по уши в проблемах. Кому надо лезть на амбразуру, когда дома дети голодные? Когда жрать нечего? Только Эзопу, который нажился на тоннельных бандах и наркоманах, торгуя кликами и оружием.
Революции планируют лишь сытые.
— В древности была демократия, — сказал Эзоп. — Знаешь, что такое? Власть народа.
— Бардак был, короче, — отмахнулась Бритва.
— Нет! Народ избирал своих лидеров путем голосования.
Она укоризненно на него посмотрела.
— Ой, да хорош заливать. Такого просто быть не могло.
— Бритва, ты меня расстраиваешь. — Эзоп расплылся в улыбке. — Поверь, я усвоил больше обучающих программ, чем ты приняла кликов.
Бритва сжала кулак, впилась ногтями в ладонь. Двинуть бы ему в челюсть, так, чтобы желтые зубы разлетелись.
— Всё подтасовывают, — она ответила как можно спокойнее. — А называть это можно как угодно.
— За голосованием следили.
— Хорошо, даже если удавалось отследить все нарушения. — В чем Бритва крепко сомневалась. — Но большинство может ошибаться. Большинство внушаемо. Вот ты промываешь мозги своим «псам». Чем ты отличаешься от Сената?