Никого.
Показалось?
— А что там, наверху?
Энцо вздрогнул от звонкого голоса мальчишки и задрал голову. Над ними зияла пустота, в которой — далеко наверху, под сводами — цепочкой горели светляки аварийного ограждения, винные бусины на краю обрыва. За ограждением виднелись длинные контейнеры-вагоны, человек на пятьдесят каждый.
— Это общак, — сказал он. — Там рабочие живут.
— Какие рабочие?
— Ну, типа строители, ремонтники. Разные фирмы берут номеров, чтобы подлатать дороги или сливы почистить. И взамен дают жилье.
Мальчишка слушал его с открытым ртом. Прислушивались и остальные, хоть и старались не подавать виду. Конечно, никто из них не был в тоннелях. Все это им в новинку, а Энцо получился кем-то вроде экскурсовода.
Посмотрите налево, на слив двадцатого северного тоннеля, на топливную пленку на поверхности. Близко лучше не подходить, в воде плотоядные черви. Посмотрите, млять, направо, на заброшенные склады…
— Но ведь тоннели такие большие…
— Тише ты.
— … Люди же могут поселиться в других местах, — продолжил мальчик так же звонко.
Энцо проследил фонариком за жирной, с руку толщиной сороконожкой. Та изогнулась, блеснув лоснящейся спиной, и спряталась в щели между насосами. Таких можно жарить, на вкус лучше, чем соевое мясо из банок. Помягче, правда, и горьковатые.
— Могут, конечно, но здесь контейнеры охраняются. Ты же понимаешь, что в тоннелях много…
Он умолк. В горле вдруг пересохло.
Охрана, конечно. Как он мог забыть? Для охраны компании часто нанимали парней из «псов» и других банд. Если рядом с обрывом кто стоял, когда Энцо с патрициями и гребаным фонариком вышли из норы, то их живо перестреляют. Прямо сейчас.
— Там появились еще светлячки, — сказал мальчик.
Рядом с общаками загорелись новые огоньки. Ярко-зеленые, штук десять.
— Прячься! — заорал Энцо, ухватил малого за шкирку и потащил его за насос. Засвистели выстрелы, металл под ногами зашипел искрами. Палили сразу четверо… Нет, пятеро, из винтовок. Едва успели спрятаться, как заряды зашипели на пластекле с той стороны. Один выжег лунку у самого ботинка. Тяжело дыша, Энцо пересчитал своих. Четверо рядом с ним, остальные забились в тень за соседним насосом.
— Раненые есть? — гаркнул Энцо. Никто не отозвался. Молчат — значит, порядок или совсем швах, иначе бы орали как недорезанные.
Энцо сунулся наружу, оценил обстановку и вовремя спрятался. Пока парни из общака стреляли сверху, но это ненадолго. Они спустятся, абсолютно точно спустятся, побоятся палить по системе воздухоснабжения. Потому долго сидеть за насосами нельзя. Надо выбираться, вот только между насосными корпусами слишком большие зазоры, их быстро заметят и подстрелят…
Цокцокцокицок.
Энцо вздрогнул, разблокировал распылитель. Сощурился во тьму по правую руку. Снова этот звук, прорвался даже через стрекот очередей. Такой он слышал, когда спустился в тоннели, но сейчас звук был гулкий, как из трубы.
Велев бабам оставаться на месте, Энцо шмыгнул к стене, стараясь держаться в тени. Выстрелов со стороны общака пока не доносилось, даже когда Энцо мелькнул в открытом пространстве между насосами. То ли бойцы спускались, то ли готовили калибр покрупнее.
Шагах в пятидесяти в стену уходила старая труба диаметром со среднего марсианина. Похоже, стук доносился из нее.
Энцо подобрался ближе. Песок скрипел под ботинками, распылитель скользил в потной ладони. В трубе, в похожей на сажу тьме что-то шевелилось. Не человек, больше человека. Зеленая точка лениво описала дугу и исчезла. Стукнула черная конечность с когтем на конце.
Энцо забыл, как дышать.
«Паук». Мини-версия «паука» выжидала невесть чего в трубе старого воздуховода. В двадцати гребаных шагах от него. В пределах одного прыжка.
Кто-то шевельнулся сзади. Энцо едва не двинул рукоятью распылителя, но, разглядев хромую медсестру, опустил руку. Быстро проверил, на месте ли «паук». Да чего она за ним поперлась?
— Ты куда собрался? — прошипела она и нахмурилась, когда Энцо ухватил ее за руку. Попыталась освободиться, но он не пустил.