И в их с Амелией случае получается, что победили демоны.
— … Оставим их? — голос девушки долетел до него будто издалека, и Марк вздрогнул, вынырнув из своих мыслей.
— Идём, — улыбаясь, потянула его за руку Амелия.
Мгновение спустя они медленно брели по улице, освещенной таинственным сиянием фонарей. Вечер казался таким необычным, особенным, будто счастье незримой птицей парило в воздухе, ласково задевая шелковистым крылом, нежно касаясь щёк, волос, губ, рук.
Счастье. А что такое счастье? И сколько его нужно человеку, чтобы он почувствовал себя полностью счастливым? Сколько любви нужно дать, чтобы вытеснить горечь обид, разочарований, зависти? Чтобы искоренить вечный вопрос почему у других лучше, чем у меня?
А, может быть, для того чтобы стать счастливым, нужно просто полюбить? Полюбить кого-то искренне, больше, чем самого себя, быть готовым пожертвовать собой, ради любимого? Поставить чьи-то интересы выше своих собственных? Отдавать всего себя, ничего не ожидая взамен?
Он машинально шагал вслед за своим ангелом, погружённый в свои мысли. Слева от них высились ряды многоэтажек, справа чернел парк. Улица, освещенная светом жёлтых фонарей, была тихой, безлюдной и какой-то сказочно-красивой в этот поздний час.
Вдруг Марк резко остановился, как вкопанный и, развернув девушку к себе за хрупкие плечики, посмотрел прямо в её фиалковые глаза. Ангел смотрела на него удивлённым и по-детски чистым взглядом.
— Амелия… — срывающимся от волнения голосом проговорил он. — Я не знаю, что будет с нами дальше. И сколько нам ещё дадут побыть вместе… Наверное, мне никогда не попасть в Царство Небесное. Но я хочу сказать… Хочу, чтобы ты знала… Я люблю тебя, Амелия. Люблю так, как никогда никого не любил. И я знаю, я чувствую, что это навсегда. Даже если… Даже если нам суждено будет расстаться — просто знай, я всегда буду любить только тебя одну. Только тебя…
Девушка, привстав на цыпочки, накрыла его губы своей ладошкой.
— Мы не расстанемся. Мне не нужно Царство Небесное без тебя, — она грустно улыбнулась. — Я не могу быть счастлива без тебя. Поэтому… Что бы ни было с нами дальше, каким бы ни был наш путь — он будет один на двоих. Я всюду последую за тобой, мой любимый.
Марка охватила дрожь.
— Но… Я не могу принять от тебя такую жертву, — тихо выговорил он.
Амелия сжала его руки.
— А кто тебе сказал, что это жертва?
И, потянувшись на носочках, поцеловала его губы.
Не в силах больше сдерживаться, демон сжал в объятиях свою маленькую спутницу, покрывая её хорошенькое личико поцелуями и горячо шепча:
— Ты моя… Моя… Не отдам… Не отпущу…
Амелия же только ловила его поцелуи своими губами и тихонько счастливо смеялась.
Вдруг, широко распахнув прекрасные, сияющие счастьем глаза, она взволнованно крикнула:
— Марк! Смотри, снег! Первый в этом году снег!
Она захлопала в ладоши, радуясь, словно ребенок. Смеясь, закружилась, ловя в ладони крохотные сверкающие снежинки, медленно падающие с тёмных небес на землю.
Видимо, кто-то решил проветрить комнату перед сном и открыл окно, из которого до них долетела негромкая музыка:
Пересеклись дороги наши
лишь на миг.
Твой взгляд один
И вдруг огонь в душе возник.
Во мне печаль
Поёт натянутой струной.
Но почему ты не со мной
не со мной?
Ты — далеко
а я с тобой всё говорю.
Как объяснить,
Что всей душой
тебя люблю,
Что без тебя жизнь
стала серой и пустой,
Что все мечты мои с тобой,
с тобой?
Свет горит в окне
Где-то в далеке
Он светит мне
Лишь мне… лишь мне…
На небесах
за нас давно всё решено,
Но никому об этом знать
не суждено.
Тот путь пройдём,
что предназначен нам судьбой
Я лишь молю чтоб быть с тобой,
с тобой…
(песня Юлии Савичевой и Антона Макарского “Это судьба” из фильма “Трое и Снежинка” — прим. автора). *
Улыбнувшись, Марк шагнул к ней, обнял за талию, привлёк к себе и закружил в медленном танце по ночной, сказочной улице. Завсегдатай клубов и вечеринок, танцором он был отменным. А Амелия просто позволяла себя вести, чувствуя невероятную головокружительную легкость во всём теле.
— Марк… Хороший мой, любимый, единственный, — горячо шептала она. — Держи меня, милый, держи покрепче! Я такая лёгкая, такая счастливая… Мне кажется, что я сейчас взлечу!
— Я знаю, — улыбался Марк, крепче прижимая её к себе, такую любимую, такую желанную. — Твои крылья снова белые…