Протяжно ударил колокол.
— Закрыть врата! — зычно прокричал каорри в форме старшины поста.
Десятиметровые створки заскрипели и тяжело двинулись навстречу. Громоподобный хлопок, и на закалённой стали сомкнулись пластины, образовав монолитный блок.
Миновал час, и через каждые несколько минут тишину сотрясал шум запечатываемых врат. Архара погружалась в сон.
Когда на небе зажглись первые звёзды, Стеллан выбрался из укрытия. Половину дня он провёл в заброшенной лавке, с заколоченными окнами, где ранее торговали посудой. Когда начались волнения, бунтари разбили фарфор, хрустать, стекло, растащили ножи и вилки. Хозяин погряз в долгах. Не выдержав нищеты и постоянных напоминаний о возврате денег, он связал полотенца и повесился на люстре. Горожане обходили магазин, верили: место проклято.
Именно здесь орд Стасгард прятался от каорри. Уже половину семерики он пробыл в Архаре. Задание Сваарда тен Кармалла требовало терпения и точности.
Помимо электронного архива под садом стихий существовал ещё один, в подвалах первой столицы. Там хранились книги и свитки, написанные до воцарения династии соколов. Остатки, что не заинтересовали венценосных особ, выбравших технологии иных миров. Каорри перенесли информацию в кубы, но не стали уничтожать «древние бумажки». Дорого и хлопотно, рассудил тогдашний монарх. Дорого и хлопотно.
Ворону приказали отыскать детальные планы этажей Архары и зданий комиссариата. Казалось, дело предстояло предельно простое — нашёл, забрал и ушёл — в действительности оказалось в разы сложнее. Перетащив документы из библиотеки, каорри не завели картотеку, побросали, кто во что горазд. Исторические летописи смешались с художественными романами, законодательные акты перепутались с картами рудников и графств. У дверей покоились старинные кулинарные рецепты, пособия о приручении сальфов и рассказы для детей.
Переодетый в форму стража Стеллан осторожно шагал по окутанной сумерками улице. Едва слышал голоса патрульных, прятался в тень между палатками или домами. Исчезал из поля зрения каорри.
То был ещё один талант отмеченного Морой — растворяться в тени. Единственным условием стал достаточный размер «тёмного пятна», такой, чтобы поместиться целиком. Иначе, стражи бы заметили парящий в воздухе фрагмент тела или одиноко стоявшую на земле ногу.
Но даже не это помогло Стеллану проникнуть в Архару…
В один из первых вечеров в ордене Сваард тен Кармалл прислал помощника за отмеченным стихией опала.
Коридор из сотен ступеней стремился наверх. Веяло холодом. Светили лампы из кристаллов сельвиолита, шероховатости на потолке и стенах отбрасывали косые тени. Шаги звучали подобно стуку молотка.
— Мудрейший не уточнил, чего хочет?
— Нет, — коротко бросил послушник, — сами спросите.
Стасгард промолчал. Резкий тон, словно паренёк в просторной рубахе и подпоясанных брюках болотного цвета ждал нападения и отдал бы всё, только оказаться подальше от угрозы. До боли привычный тон. Сколько подобных Астену каорри ещё встретится на пути ворона? Когда же они поймут, что он не собирается убивать всех и каждого? Год? Два? Или вся жизнь?
Пещерные коридоры расширялись. Стеллан знал путь в хрустальную залу и радовался, что поднимается в высь крепи. Он чувствовал отголоски потайных ходов, ведущих во все стороны света, глубокое подземное озеро, секретные казематы и мысленно составлял карту ордена. Отчего-то утопавшая в зелени гигантская скала всё больше напоминала рукотворный лабиринт, откуда не выбраться без путеводной нити. Молодцы, расторопные хозяева, продумали пути отступления и многое другое.
Проём в арке скрывали лоскуты серебристого шёлка. Шаг, и подопечный Моры очутился в просторной комнате. Стены плавно перетекали одна в другую и создавали идеальный овал, крышу заменяло обработанное стекло. Конструкция приближала, усиливала мерцание звёзд, и залу наполнял потусторонний свет. Каорри словно парили в вышине, где на пронзительно-зелёном бархате рассыпались алмазы.
— Доброй ночи, — сложа руки за спиной, одетый в пиджак и узкие брюки Сваард смотрел в полуночное небо, — Астен, до утра ты свободен.
— Как прикажете.
Мягко зашелестел шёлк. Мгновение, воцарилась тишина.