Лунки походили на кротовые норы, но садовница не останавливалась, до боли сжимая лопатку и вбивая в грунт так, что разлетались комья. «Истинным каорри» легко рассуждать! Небось, полжизни готовились разделить ложе с Его величеством и не ведали тягот судьбы. Посмотрела бы Глебова, как холёные красавицы проживут в её мире!
Небо пронзила молния.
- Чего она кривится? Живот заболел?
- Устала, наверное.
Беседу прервал опекун:
- Дерьи, мы опаздываем на представление ко двору! Хотите намокнуть под дождём и опозориться?
- Приёмная короля! - цетра по имени Айлин оправила ворот блузки, - не грусти, позже я тебя найду.
Лопатка увязла в почве. Не дай бог!
Механизмы заскользили к вратам. Затянув резинку на косе, Саша сосредоточилась на задании. Утром приставучая цетра забудет о «птенчике». Ночь в «гнезде» с коронованным павлином сотрёт из памяти мимолётную встречу.
***
-Странная, - пробормотала Айлин.
- Слабая, - бросила Караса, - наследница рода в садовничьем комбинезоне! Белая лекарица в удобрениях и с грязью на руках! Асан первым опротестует её право на остатки семейного богатства и будет прав.
- Потерянная, - Лале сцепила пальцы в замок, - выросла в зазеркалье, Карвахен для неё покрыт густым туманом. Кому она нужна? Без имени, титулов и дара её ждёт незавидная участь. Цетрой не станет, вот если бы нашёлся опекун...
- Пусть мать благодарит. Сбежала, понесла неизвестно от кого. Разве так ведут себя истинные каорри? Предают традиции и отрекаются от благодетелей! - дерья поправила сползший из-под обруча платок оттенка лесной фиалки, - кайхалы до сих пор поминают Ильсию недобрым словом. Взорвать хранилище артефактов! Чудовищно!
- Ты строга. Разве дочь виновата в ошибках?
- Справедлива. Клеймо рода предателей придётся носить ей. Носить и до конца жизни бояться смотреть в глаза королю.
- Не только ему.
Айлин не слушала подруг. Тайны последней Васперити будут разгаданы позже, сейчас - внимание монарху. Сиятельный Растан орд Стасгард обязан выделить её и поднести бокал шербета. Пригласить на прогулку по галерее скульптур и подарить первую ночь, только тогда дерья из обедневшего рода добьётся уважения. Старшая цетра Его величества - титул, открывающий любые двери в Карвахене.
Дед и отец Айлин устраивали пиры и гуляния каждую семерику. Готовясь ко сну, девочка слышала, как из торжественных залов доносилась музыка, а воздух пах яствами. До рассвета господа наслаждались весельем, после отдыхали и готовились к очередному празднику. С детства младшая тен Махети видела услады гостей, которые не стеснялись наследницы дома, иной раз срывая злость за «кривой взгляд». Грубые слова, пощёчины, пинки - казалось, взрослые путали молодую хозяйку с прислугой.
В десять лет каорри поступали в гимназию. Айлин собирала вещи и прощалась с подругами, когда отец сообщил, что она никуда не поедет. Крох фамильного богатства не хватило, чтобы оплатить обучение. Единственный оставшийся рудник сельвиолита истощился, деньги от продажи последних кристаллов глава семьи отдал за долги. Балы прекратились, кухарки получили расчёт. Айлин заставили готовить и подносить блюда, пообещав отдать в школу, где учились будущие горничные, конюхи, садовники и повара.
Девочку спасла тётка по материнской линии. Точнее, предложила договор: племянница вернёт недостающую сумму с процентами, когда станет цетрой Его величества, иначе потеряет имя и отдаст завещанный матерью дом. Наследница без раздумий поставила росчерк: иного способа вырваться из нищеты она не видела и скорее бы добровольно рассталась с жизнью, чем надела форму прислуги.
В гимназии учениц распределяли по стихиям. Рождённая под знаком молнии Айлин угодила в особенный класс, где воспитывали претенденток в супруги короля. Там она познакомилась с Карасой, без раздумий говорящей правду в лицо, и застенчивой, краснеющей при упоминании о мужчинах, Лале. Сильные соперницы, но обе не заслужили высший балл в искусстве обольщения. Первая заявила экзаменатору, что у того кривой нос и оттопыренные уши, вторая отказалась раздеться. Айлин рассмеялась, представив, как те опозорятся в спальне монарха.
Небо над куполом расчертила серебряная вспышка, и тен Махети сжала губы. Не время предаваться размышлениям и тонуть в омутах грусти, только уверенность отопрёт вожделенные двери к признанию. Не сосчитать, сколько раз перед зеркалом Айлин повторяла жесты, и поклоны, улыбалась до боли в мышцах и танцевала, обсуждала с воображаемым собеседником события Карвахена. Лишь бы выбрали её!
Стражи поклонились и последовали за гостьями. Проверять приглашение не посмели, неуважение к королевским цетрам каралось ссылкой в комиссариат при бедных графствах Карвахена.