Я опять не нашёлся, что сказать.
— Ничего, — жизнерадостно ответил Гоша, — скажешь в следующий раз. Только в этот раз не кричи, пожалуйста, просто знай, что я всегда тебя услышу. Между прочим, — заметил он вдруг, — ты заметил, какая сегодня хорошая погода? Снег в конце апреля, — это, конечно, слегка странно, но я хотел, чтобы новую главу своей жизни, главу о свободном и творящем человеке, ты начал с чистого и белоснежного листа.
Золотистые глаза Гоши, в которых отражались последние яркие лучи тёплого апрельского солнца, снова засияли отдалёнными искорками — как будто свет фонарей на тёмной улице. Он улыбнулся — и таким я запомнил его навсегда: как будто светящимся изнутри, мягким, понимающим… Родным.
— Ва-а-ася-а-а! — возмущённо заорал снизу склона Женька. — Помоги уже-э-э! Я не могу перевернуть третий ком! Он слишком большо-о-ой!
Я отвлёкся от своих ощущений и посмотрел на Женьку. Тот успел состряпать третий ком, который оказался ещё больше первых двух и доставал мелкому до пояса. Мелкий пыхтел, упирался ногами в землю и толкал изо всех сил, но перевернуть его ещё раз не смог. Я хихикнул, опять ощущая волну привязанности и любви к младшему брату.
— Я, наверное, пойду… — повернулся я к Гоше и тут же осёкся. На скамейке было пусто. Старая черёмуха замерла и сгорбилась, подобрав под себя сухие толстые ветки.
«Значит, ты всегда со мной? — подумал я. — Тогда спасибо тебе за все это! И… я побежал!». Я встал со скамейки и рванул со склона к Женьке. Мелкий тут же увернулся и запустил в меня снежком.
— Ага, значит, война? — спросил я, сминая рукой снежок.
— Война! — пискнул брат и со смехом и визгом запустил в меня ещё несколько снежков.
Мы весь вечер носились с криками по склону мимо нашего снеговика, пока наконец не стемнело. Когда на небе появились первые звёзды, я загрузил подуставшего брата на санки и покатил домой. На душе было удивительно тихо, спокойно и приятно, как будто я ощущал руку родного человека на плече. За спиной, легонько и почти незаметно трепеща, опять распахнулись крылья — как будто хотели поднять меня высоко-высоко.