— А что?! Он достойнейший из мужей! Ура, генералу! Ура!
А вот эту невесту некоторым зевакам удалось увидеть. Был момент, ветер всколыхнул легкую и полупрозрачную ткань на окошке, и в нем показалась восточная красавица. Лицо овальное, кожа нежная, румянец чуть тронул точеные скулы, раскосые глаза искрили и взирали с любопытством. На черных смоляных волосах красовался венец из бордовых камней. Подобные украшали и стройную шею и предплечья девушки.
— Ах! — прокатилось по толпе. — Хороша!
— Нет слов!
Белая с золотом карета уже промчалась мимо и унеслась в сторону королевского дворца, а толпа все не могла остыть, наперебой обсуждала увиденное. И только пересуды начали затихать, как человеческое море всколыхнул звук горна. Это кто же сигналил за воротами? Кто прибыл на этот раз?
— Вы слышали?! — только смолкла труба, как в небо над центральной улицей Спартокса взлетел звонкий юношеский голос. — Это же Западное княжество. Их воины с таким сигналом горна шли в бой, когда наш король призвал их на последнюю войну…
— Тебе откуда знать, молокосос? — перекрыл его звонкий голос более басовитый и раскатистый. — Ладно бы бывалый воин это сказал, а то юнец, у которого еще только пух вместо бороды.
Толпа заулюлюкала и пошла волнами от прокатившегося смеха.
— А у меня отец воевал! — не сдался парень, а еще он взобрался на фонарный столб, чтобы лучше было видеть ожидаемый экипаж. — И сам я обучен обращаться с горном, — взял и вскинул к губам медную трубу и надул щеки, чтобы выдать в воздух узнаваемый позывной Спартокса.
— Ура генералу! Слава лорду Ноймену! — отозвался окружающий люд.
И те звуки еще не стихли, как вдалеке по брусчатке застучали копыта порядка пятнадцати лошадей. Вот они Западники. Говорят, та земля раньше рождала магов воды. А сейчас их символы остались на знаменах княжества: бирюзовый фон, темно-синяя волна обозначала горизонт, и белый Кохос садился и исчезал за ней. Людей с запада отличали русые с рыжинкой волосы, зеленые глаза, реже серо-синие.
— Говорят, их женщины все, как одна, имеют крутые бедра… — заскрипел на той стороне улицы чей-то совсем не молодой голос.
— Старик, а туда же! — фыркнула торговка пряниками, примостившаяся рядом с тем самым столбом.
— Всякие они у них. Но в большинстве все же пышные, — уверенно проговорил хозяин мясной лавки, взиравший на толпу с высоты немалого роста и с порога своего заведения. — Бывал — знаю.
— Подтверждаю! — с достоинством заявил некий купец и подкрутил шикарные усы. Он был вынужден пережидать данное явление невест, сидя в своей открытой легкой повозке. Не проехать же было никак… — Бедра у западных женщин… выдающиеся.
— Эх, но нам-то их сейчас точно не увидеть. Но тогда хоть бы личико… — вздохнул веснушчатый мужичок, тоже застигнутый приездом невест генерала, и он теперь терся за спинами остальных, удерживая в поводу конягу с провислой спиной.
— Пфф! Все мужики одинаковые! — дернула худыми и угловатыми плечами та самая торговка пряниками. — Все им объемные формы подавай! А генерал наш, может, спутницу по ее характеру выбирать станет. Что бы была воспитана и учтива. Про этих-то вот, что с запада, говорят, будто норовисты…
— Ага! — заржали как кони молодые парни неподалеку от бабы, и были они похожи на подмастерьев из меховой лавки, что виднелась напротив. — Как же! И станет генерал потом ночами с ней разговоры учтивые разговаривать!..
— Фу! Охальники! — махнула на них торговка рукой.
Но в следующий момент все так и вытянули шеи, чтобы рассмотреть приближающуюся темно-зеленую карету. И из ее раскрытого окошка, ничуть не таясь, выглядывала девушка с пшеничными волосами. Лицо сердечком, яркий румянец на щечках, пухлые алые губки бантиком, а глаза… ух, и зелены же они были, в таких и утонуть недолго.
— Ура дорине Мартинике! — крикнул кто-то зычно, возглас поддержала еще сотня голосов, не меньше, и в воздух взлетело несколько шапок.
А что же та Златовласка? Она улыбнулась приветливо, глаза ее прищурились довольно, и девушка помахала народу ручкой. А на ее перстах тогда так и засияли зеленые камни.
— Чую, она и станет женой лорда, — выдал вместе с глубоким восторженным вздохом один из тех подмастерьев.
— Не однозначно… — покрутил ус купец.
— Спорим? — чуть ни подпрыгнул к нему второй подмастерье.
— Это лишнее! — с достоинством отодвинул тот от себя протянутую руку скорняка. — И смотрите-ка, кто еще въезжает в ворота?
Народ, навострил уши, но привычного цокота подков по булыжникам мостовой не доносилось. А потом раздались странные возгласы вместе с ахами от тех, кто занял места ближе к воротам. Всем не терпелось рассмотреть, кто прибыл следующим. Самые нетерпеливые из зевак начали привставать на мыски, опираться на чужие плечи. Разумеется, сразу нашлись недовольные: кому плеч было жалко, кому-то высовывающиеся головы закрывали обзор. А еще нашлись желающие, которые вроде того юного горниста полезли на фонарные столбы.