В зале испуганно перешёптываются. Скрипач играет, но люди его не слушают. Многие встают с мест и уходят. Рита продолжает петь, стараясь придать своему лицу безмятежное выражение. Её голос дрожит и срывается.
Герман.
Началось.
Катя растерянно смотрит на Германа.
Герман.
Пойдёмте, Катюша.
Он обнимает Катю за плечи и уводит. Рита заканчивает номер. Из наполовину опустевшего зала раздаются редкие аплодисменты. Рита теряет сознание, её уносят со сцены.
Перед кафе.
Фасад кафе «МОСКОВСКОЕ». Катя и Герман спускаются по ступенькам. Герман поддерживает Катю. Она в прострации после шока.
Герман.
Возьмём такси. Я поеду с Вами.
Катя.
Да, спасибо. Мне, правда, нехорошо.
Герман.
А вот и машина. Стойте здесь.
Подбегает к такси, договаривается с шофёром. Катя тупо смотрит на Германа. Вот он зовёт её, машет рукой, она не слышит, не двигается с места. Тогда он бежит к ней и ведёт к такси. Садятся на заднее сиденье. Машина не заводится. Шофёр, седовласый полный грузин, ворчит вполголоса.
В салоне такси.
Шофёр.
Ну, поехал, милая, што стал?! Шорт тебя побери!
Наконец, машина, пыхтя, трогается с места.
Шофёр (ласково).
Ва-а-ай! Умница мой, красавица!
Катя некоторое время сидит, будто окаменела, потом вдруг бросается к дверце, пробует открыть её.
Катя (кричит).
Пустите, пустите! Мне на вокзал надо!
Герман (зажимая ей рот).
Тихо, тихо! Успокойтесь!
Катя бьётся у него в руках. Такси останавливается.
Шофёр (недовольно оборачиваясь).
Всо, хватит безобразничать! Виходите!
Герман.
Да ты не человек что ли? Видишь, барышне плохо.
Шофёр.
А кому тэперь хорощо? Русский девущька, а ну, виходи!
Катя смолкает. Герман достаёт из бумажника несколько купюр и протягивает их шофёру.
Герман.
Сдачи не надо. Езжайте!
Шофёр (с довольным видом прячет деньги в карман).
Это же другое дэло! Паэхали!
Здание общежития.
Машина останавливается напротив шестиэтажного здания общежития. Герман помогает Кате выйти из такси. Они вместе идут к подъезду. Крупный план – на серой кирпичной стене слева от входа прибит заржавевший по краям красный щиток с грязно-белой надписью: «ОБЩЕЖИТИЕ № 13».
Холл. Вахта в общежитии.
За столом в холле сидит вахтёрша, дородная женщина лет под пятьдесят, она настраивает приёмник, из которого слышатся хрипы и звуковые шумы. На столе перед ней стопка свежих газет, раскрытая книга, в стенном шкафчике под стеклом ключи от номеров.
Вахтёрша (не глядя на Катю).
Здравствуй, Катюша!
Катя вздрагивает, оборачивается.
Катя.
Ой, здравствуйте, тёть Зин!
Герман.
Здравствуйте!
Тётя Зина.
Здра…
Она поднимает голову и замечает рядом с Катей статного офицера.
Тётя Зина (удивлённо).
А Вам к кому?
Катя.
А он со мной, теть Зин.
Катя с Германом проходят мимо вахты. Ошеломлённая тётя Зина хочет что-то сказать, но в это время по радио передают сообщение Совинформбюро и она вся превращается в слух. Звучит сводка Главного командования Красной Армии за 22 июня 1941 г.
Голос Левитана.
С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Чёрного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточённых боев противник был отбит с большими потерями. Только в ГРОДНЕНСКОМ И КРИСТЫНОПОЛЬСКОМ направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки КАЛЬВАРИЯ, СТОЯНУВ и ЦЕХАНОВЕЦ (первые два в 15 км. и последнее в 10 км. от границы). Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населённых пунктов, но всюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолётов противника.
Тётя Зина воровато осматривается, достаёт из-под стола объёмистую флягу и, перекрестившись, делает несколько глотков.