— Спасибо тебе, — едва слышно прошептал Рей и добавил: — Убери эту коляску… пока…
Люциус мог понять нежелание Рея подчёркивать свою слабость, поэтому сделал вид, что просьба его ничуть не удивила.
— Завтра продолжим?
— Да.
Люциус закатил кресло в свой кабинет и попробовал им управлять сам. Без ног. Получалось плохо — руки быстро устали из-за неповоротливости тяжёлой конструкции, и терпения хватило лишь на четверть часа. Как до конца жизни зависеть от этого кресла, Люциус не понимал, и ему даже стало физически плохо от этой мысли, а ведь неудобства Рея не ограничивались только передвижением.
Люциус закатил кресло в угол и накрыл его пледом — афишировать его появление отчего-то хотелось ещё меньше, чем затевать разговор с Северусом. Была надежда, что Фергюссон ошибся, и если показать Рея другому врачу, то вердикт будет другим. Оставалось лишь найти хорошего доктора — многие специалисты уехали из страны из-за затянувшегося кризиса. К сожалению, патриотизм был хорош в бою и никак не гарантировал профессионализм врача.
Так в кабинете Люциус и просидел до вечера. За это время он написал больше дюжины писем старым приятелям с просьбой порекомендовать хорошего ортопеда. Зря они слепо полагались лишь на Риддла. Конечно же, он был заинтересован в благоприятном исходе, но глупо было считать его всесильным. Потенциальному врачу Люциус пообещал приличное вознаграждение и оплату проезда с материка до острова и обратно. Поужинал он, не выходя из кабинета — встречаться и разговаривать с Северусом Люциус был не готов, — и решил снять напряжение парой глотков коньяка.
На стук в дверь он сначала не отреагировал, но когда посетитель стал проявлять настойчивость, Люциус подумал, что в вечерних беседах нет ничего плохого, и открыл. К огромному удивлению за дверью оказался Драко.
— У тебя всё в порядке, отец? — он бросил тревожный взгляд на бутылку.
— В полном. Составишь компанию?
Драко прошёл в кабинет и остановился у стеллажа со старыми моделями самолётов. Он открыл стеклянную дверку и осторожно снял с полки «Спитфайр».
— Какая точная копия. Теперь я понимаю, почему ты так переживал, когда он попадал мне в руки. Вот этот элерон я трижды сажал на клей и молился всем богам, чтобы ты не заметил.
— Какая неожиданность, мой сын — язычник.
— А кто ещё мог появиться на свет у отца-волшебника? В детстве я был уверен, что ты можешь всё.
— А сейчас?
Драко улыбнулся:
— Сейчас я в этом убедился, — он снова взглянул на бутылку: — У тебя что-то случилось?
— У меня — нет, — Люциус со вздохом взял из рук сына «Спит» и вернул его в шкаф. — У меня, как ты успел заметить, всё хорошо.
— Ты переживаешь из-за Рея? Думаешь, это неизлечимо?
— Думаю, что ему нужна консультация другого доктора.
— Вердикт этого тебе не понравился?
— Можно сказать и так.
Драко сел в кресло напротив и понимающе кивнул:
— И ты не хочешь об этом никому говорить?
Что ж, Люциус мог гордиться воспитанием сына — Драко понимал его с полуслова и не требовал ответа на неприятные вопросы, хотя, конечно, это не мешало их ему задавать.
— Отец, скажи, а ты избегаешь Северуса, потому что он с Реем? Тебе это неприятно?
Наверное, этот разговор давно назревал, но Люциус всё равно оказался к нему не готов, хотя всегда старался быть честным с сыном. Множество самых разнообразных эмоций не давало возможности мыслить рационально, хладнокровно взвешивая ответы, и Люциус сдался:
— Если ты имеешь в виду то, что я против подобных отношений, то ты заблуждаешься.
— Да?
— Да, Драко. Любовь намного сложнее и многограннее того, о чём пишут в романах.
— Я не читаю…
— Зря ты этого стыдишься, о любви писали всегда. Её воспевали, идеализировали, преклонялись. И всегда это было красиво.
— Ты хочешь сказать, что любовь иногда бывает некрасива?
— Нет, Драко, не хочу.
— Я тебя не понимаю. Да или нет? Для тебя это неприятный сюрприз или…
— Для меня это не сюрприз.
— Но ты в принципе против таких отношений и смирился лишь потому, что это твои друзья, которые прикрывали тебя в бою?
— Они мои друзья, Драко. И их могут связывать любые отношения, лишь бы…
— Они сохраняли приличия?
— Нет. Лишь бы они были счастливы.
— И тебя не смущает, что они оба мужчины?
— Нет. А тебя?
Драко опустил взгляд:
— Меня точно нет. Просто я думал, что ты придерживаешься более традиционных взглядов и такие предпочтения должны тебя шокировать.
— Не шокируют, как видишь.
— А почему тогда… — Драко немного помедлил, но всё-таки решился: — Почему тогда ты так охладел к Северусу? Мне всегда казалось, что вы с ним… близки, что ли. Ну, в общем, как братья. А сейчас ты его избегаешь. Что-то случилось?
— От тебя ничего не скрыть… видишь ли, я должен сказать Северусу одну очень неприятную вещь… и просто не представляю, как это сделать.
Люциус не лгал, только вот правду он не мог сказать даже сыну. Особенно сыну. Однако Драко всё понял правильно:
— Это касается Рея?
— Да. Доктор Фергюссон считает, что он обречён на неподвижность.
— Он сказал это тебе?
— Да. И попросил передать Северусу и подготовить Рея.
— Ох, отец… теперь я тебя понимаю. Ты уже сказал?
— Нет, как видишь. Я просто не думал, что это будет так заметно.
— Просто я тебя хорошо знаю, — Драко выдержал паузу и продолжил: — А я могу это сказать Гарри? Это ведь и его касается.
Идея показалась Люциусу очень перспективной.
— Скажи. И знаешь, мне кажется, когда этот разговор состоится, лучше чтобы Гарри тоже присутствовал. Он умеет подобрать слова, чтобы утешить.
— А когда ты собираешься?..
— Сначала я хочу пригласить на консультацию другого врача, чтобы исключить ошибку.
— А если и его прогноз окажется точно таким же?
— Тогда буду думать, как об этом сказать.
Конечно же, Драко одобрил план, а Люциусу стало несравнимо легче нести груз этого знания, словно он получил индульгенцию за всё. Однако к разговору с Северусом он был ещё не готов, хотя представлял его себе множество раз. Но всегда воображение отказывало в тот момент, когда требовалось поддержать Северуса, потому что Люциус его непременно обнимал. Что поделать, если он не умел утешить иначе. Хотя кого он пытался обмануть?!
На следующее утро Люциус услышал, как хлопнула дверь, и поспешил к окну, чтобы убедиться, что это Северус уходит на службу. Это действительно был он — быстрый, целеустремлённый, решительный. Наверное, он почувствовал взгляд Люциуса, потому что обернулся, дойдя до поворота дороги. Сбегать было поздно, и Люциус поднял руку, то ли приветствуя, то ли прощаясь. Северус в ответ кивнул, и на мгновение на его губах мелькнула улыбка. Он уже скрылся за углом, а Люциус всё ещё продолжал улыбаться. Ледяное стекло немного охладило горячий лоб, приводя в чувство и заставляя одуматься. Как же всё это было неправильно! Но бежать дальше было уже некуда.
Люциус умылся и, выпив кофе, отправился к Рею, чувствуя, что изрядно ему задолжал. Кресло немного поскрипывало, и пришлось завернуть в кладовую, чтобы смазать подшипники. Рей его уже ждал.
— Привет, Люци, не возражаешь, если я немного прокачусь по дому?
— Было бы неплохо.
Люциус помог ему перебраться в кресло, поразившись переменам, произошедшим с ним за ночь — Рей словно помолодел, и к нему вернулась прежняя жажда жизни. Конечно, его руки дрожали, и он останавливался передохнуть каждые несколько ярдов, но при этом упрямо продолжал двигаться вперёд, вызывая восхищение. Проезжая мимо ванной комнаты, Рей остановился и, чуть смутившись, попросил:
— Люци, я хотел бы избавиться от бороды. Поможешь?
— А я всё ждал, когда она тебе надоест. Ты даже после плена выглядел лучше.
— Всё как-то не доходили руки, — Рей попытался шутить: — Сам понимаешь, эти повязки чертовски мешали наводить красоту.
— Да ты и так хорош.
— Ну да, ты же у нас ценитель мужской красоты.