— Рей, а так ты ведь и на улицу сможешь выходить, и вообще хоть куда!
— Хоть куда не получится… хотя на этой штуке было бы удобно грабить банк. Можно спрятать оружие, и никто не заподозрит. И ход тихий.
— Всегда подозревал, что твоя законопослушность фальшивая.
— Угу, — довольно фыркнул Рей, — в душе я гангстер.
— Я так и думал, — Северус сокрушённо вздохнул. — Теперь-то ты понимаешь, почему я должен за тобой следить даже в уборной?
— Постоянная бдительность! — Рей строго взглянул на него, а потом довольно рассмеялся: — Говорят, ещё в протезы удобно оружие прятать.
— Не знаю, не пробовал.
— Куда тебе!
Северусу стало легко и показалось, что всё плохое уже позади.
— Рей, сегодня приезжает доктор Крэгг.
Как же можно одной фразой всё испортить! Рей сразу помрачнел и нахмурился:
— Сев, какого чёрта тащить его из Бельгии? Можно подумать, он скажет что-то другое… или… вы от меня что-то скрываете?
Северус почти задохнулся от приступа удушливой тошноты и поспешил горячо заверить Рея, что всё в порядке.
— Да неужели?! Зачем нужен второй доктор, если только не для опровержения диагноза первого?
Рей всегда соображал очень быстро, и Северусу всегда это нравилось, только не сейчас.
— Ну, ты ведь понимаешь, что после войны многие хорошие врачи…
— Не заговаривай мне зубы, Сев. Что сказал Фергюссон?
— Только то, что больше не знает, что с тобой делать дальше.
— А зачем со мной что-то делать?
— Тебя же надо вылечить!
— А если Фергюссон прав, и это невозможно?
Северус точно знал, что не говорил ничего подобного, но тогда откуда?.. Рей принялся медленно раскручивать свою коляску, зло и сосредоточенно перебирая руками по управляющим колёсам.
— А что если я навсегда останусь вот так?! Что тогда?! Что?!
Северус остановил движение и, чтобы смотреть Рею в глаза, опустился на колени.
— Всё будет хорошо! Всё будет! Понимаешь?!
— Не подскажешь как?
— Ты будешь жить, Рей!
— Да неужели?! А ты? Что будешь делать ты?
— Я буду с тобой. До конца.
— Принесёшь себя в жертву?
— Не говори глупости! Никаких жертв.
— На каких условиях ты уволился? — во взгляде Рея появилась тревога.
— Я не выдвигал условий. Всё было понятно и так.
— Тебя возьмут обратно?
— Не знаю… наверное, — Северус ни о чём подобном не думал.
— Пообещай мне, что если Крэгг подтвердит диагноз Фергюссона, то мы вернёмся в Уик.
Слово «диагноз» прозвучало, как приговор, и Северусу стало настолько холодно, что он не смог скрыть озноб и невольно поёжился.
— Обещаю.
— И давай заведём собаку.
Бродяга умер от старости два года назад, и именно Рей яростно воспротивился, когда Гарри заговорил о том, что соседская сука родила щенка, так похожего на… Рей тогда оборвал Гарри на полуслове, заявив, что второго Бродяги уже не будет, а довольствоваться напоминанием — развлечение не из приятных.
— Давай.
— Ты соглашаешься, будто выполняешь последнюю волю.
— Идиот! Ты чего себе напридумывал?!
— Сев… пожалуйста… скажи, что ещё есть надежда.
Северус обнял сильно похудевшие ноги Рея и уткнулся лицом в его колени, забывая, что он ничего не чувствует.
— Надежда есть! Всегда! Мы с тобой справимся… даже если вернёмся в Уик. Всё будет хорошо.
Рей принялся перебирать волосы на затылке Северуса и едва слышно выдохнул:
— Как же я хочу тебе верить… не представляешь.
Северус представлял, потому что и сам хотел в это верить. Сильнее, чем во что бы то ни было. Он помог Рею умыться и побриться, несколько раз попытавшись шутить, а потом не выдержал:
— Рей, может, я сегодня останусь дома?
— И не пойдёшь на службу? — он иронично прищурился: — И в честь чего ты решил бастовать?
— Я бы хотел быть рядом…
— Не выдумывай! Или ты возомнил себя доктором?
— Нет, но…
— То, что ты изучил анатомический атлас, не делает тебя врачом, Сев, а пропускать работу из-за рядового осмотра — последнее дело.
— Но я бы хотел знать…
— Неужели ты думаешь, что я от тебя что-то стану скрывать? Или ты хочешь полюбоваться, как меня ставят на колени и обстукивают молотком? Жалкое зрелище.
— Рей…
— Вали на службу! Пока я не встал, тебе придётся работать за двоих.
Рей был непреклонен, к тому же Северус понимал, что его присутствие ничего не изменит и принесёт только дополнительные страдания Рею. Если уж он в первые дни после аварии так стыдился обычной физиологии, то, наверное, так будет лучше.
Северус отправился в авиашколу, и пока шел до угла дома, ему чудился взгляд в спину. Оборачиваться он не стал — время ненужных сантиментов прошло. Весь день он не находил себе места и даже проиграл в традиционной перепалке с Блэком. Однако тот, вместо того, чтобы порадоваться поражению Северуса, улучил момент и зажал его в углу каптёрки.
— Ну?
— Отвали.
— Снейп, что происходит?
— Тебе показалось.
Но когда Блэк мог просто отстать?!
— Это связано с Мальсибером?
— Да. Доволен?
— Нет! Что с ним?
— Сегодня из Бельгии приезжает доктор Крэгг. Для проверки диагноза.
— Блядь! — Блэк отступил на шаг и смачно сплюнул себе под ноги. — Всё так плохо?
— Вот сегодня и узнаем.
Блэк вдруг стиснул Северуса в объятьях и похлопал по спине:
— Держись!
Почему-то от этого стало легче, но всё равно домой Северус возвращался, сходя с ума от самых разных предположений. Даже то, что Люциус не позвонил и ничего не велел передать, могло означать ровно противоположное. Дом встретил его тишиной. С замиранием сердца Северус нажал ручку двери их комнаты. Рей сидел в своём кресле и смотрел в окно. Когда вошёл Северус, он обернулся и попытался улыбнуться:
— Завтра мы едем в Уик.
***
Поезд медленно тащился на север. Кажется, Рей всё-таки уснул, хотя мог и просто погрузиться в тоскливые мысли, отвернувшись к стенке купе. Северус и сам стискивал зубы, вспоминая унизительную посадку в поезд, и винить, кроме себя, ему было некого. Надо же быть таким идиотом и не додуматься сразу позвать носильщика, чтобы тот помог с дурацкой инвалидной коляской, пока Северус заносил Рея в купе, куда уже погрузил их вещи. Хорошо, хоть догадался оплатить все места в купе, что помогло избежать скандала с проводником, который уже начал ссылаться на какие-то правила перевозки грузов, доказывая, что коляска помешает остальным пассажирам.
Северус потёр лицо, пытаясь взбодриться — ему ещё предстояла выгрузка в Уике, где поезд стоял всего четыре минуты. Обиднее всего было за Рея — окружающие их люди видели неудобную коляску, отказываясь видеть в ней человека и считаться с его чувствами. Северус представил себя на месте Рея, и его замутило. И самое страшное — бессилие, когда нет возможности на это повлиять и что-то изменить. И так теперь будет всегда. Может, конечно, в Уике всё будет иначе… не чужие же они там?!
— Сев, ты же помнишь про собаку?
Всё-таки Рей не спал. Он тяжело перевернулся на спину и, сложив руки на груди, уставился в потолок. Северус кивнул, хоть Рей этого и не видел.
— Конечно, помню.
— Ты только не бери, кого попало.
— И не собирался.
— Ты это… — Рей болезненно нахмурился. — На берегу под лодкой он живёт… если никуда не сбежал и зиму пережил… я его подкармливал… может, пойдёт с тобой, ты позови… он селёдку любит.
— И как его позвать?
Рей смутился:
— Я называл его Бродягой… он, конечно, совсем не такой, как был наш, но вполне мог быть его сыном… или внуком… Наш-то тот ещё кобелина был.
— Я позову, — пообещал Северус.
Подтверждая свои слова, он стиснул холодную ладонь Рея, а потом погладил запястье. Рей благодарно улыбнулся:
— Спасибо, Сев. Пусть уже он с нами будет, чем на берегу. Его старый Пинс подстрелить обещал, говорит, рыбу таскал.
— И давно ты с ним… в смысле, подкармливаешь давно?
— С лета. Помнишь, я к Пинсу стал ходить за рыбой?