Северус помнил. Тогда ему показалось немного странным внезапное желание Рея общаться со склочным стариком, а вот, оказывается, в чём было дело. Разговор незаметно перешёл на соседей, потом вспомнили друзей Гарри, и призрак дурацкой посадки в вагон сгинул без следа. Рей снова начал шутить, и Северусу показалось, что стало легче дышать.
В Уик поезд прибывал в сумерках, что, наверное, было даже хорошо — меньше знакомых встретится по пути домой, — и умудрённый опытом Северус заранее заплатил проводнику, чтобы тот помог с выгрузкой. Влажный морской ветер ощутимо пах весной и трепал отросшие волосы Рея, который довольно зажмурился:
— Мы дома!
Однако до дома они добрались только через час — Рей категорически не хотел, чтобы Северус его катил, а просёлочная дорога была совершенно не рассчитана на тонкие колёса коляски. Правда, в дом Северус его занёс и послушно протёр резиновые протекторы.
Уснул Рей быстро, а вот Северусу не спалось. Он осторожно вышел на улицу и закурил, глядя на низкое звёздное небо. Когда-то ему казалось, что все беды можно пережить в полёте — просто оторваться от земли и почувствовать себя свободным от всего, что тянуло вниз. Ему, и правда, становилось легче, только вот с годами всё усложнилось, а может, просто проблемы стали крепко удерживать на земле, не давая взлететь.
Наверное, именно так выглядит ответственность за кого-то ещё и, может быть, даже так выглядит собственная нужность — Северус не очень хорошо разбирался в таких вещах. Он просто знал, что завтра с утра отправится на авиастанцию и, если понадобится, будет упрашивать взять себя на работу. Хорошо, что Риддл отказался признавать долг Северуса и пообещал, что за лечение Рея заплатит «Бристоль Айркрафт». При этом у него была такая улыбка, что не осталось никаких сомнений — заплатят!
Но помимо счетов на лечение оставались насущные проблемы, которых было более чем достаточно. Хоть Блэк и болтал, что скоро должны отменить карточки, пока приходилось с ними считаться. А ещё надо бы найти сиделку для Рея — оставлять его одного на целый день Северус не собирался! — что-то приготовить, и найти, наконец, этого Бродягу. Северус затушил окурок, ещё раз взглянул на далёкие звёзды и отправился спать. Сейчас хотя бы у него появился какой-то план. Пусть и не самый удачный.
Утром Рей с удовольствием позавтракал, и Северус оставил его в гостиной, пообещав скоро вернуться. К авиастанции он подходил с тяжёлым сердцем, но, как оказалось, зря. Маккинон обрадовался его возвращению и сообщил, что как раз сейчас и до лета Британская экспедиция Чарльза Симпсона сворачивает работу в северной Гренландии, а значит, им очень нужны опытные пилоты.
— Мистер Снейп, вы же понимаете, что я могу взять вас только на время эвакуации экспедиции? Мы сейчас ждём новостей о состоянии дел Берегового Командования, поэтому…
Маккинон печально развёл руками, и Северус мог его понять. Ну, хоть так. Слухи о расформировании Командования ходили давно, поэтому сокращения кадров уже никого не удивляли.
— Зато за вывоз полярников должны щедро заплатить, — продолжил Маккинон, — да и карточки у них лучше, чем у нас. Стали. Что поделать, времена меняются.
Эти перемены заслуженный вояка принимал слишком близко к сердцу, и Северус сочувственно покивал, поддерживая разговор, но не пытаясь возразить. Всё было правильно — война кончилась, приоритеты сменились, и этого уже не изменить.
Воодушевлённый Северус отправился в госпиталь и легко уговорил сиделку, чтобы она навещала Рея днём. Плату она запросила весьма скромную, идеально вписывающуюся в невеликий бюджет. На очереди оставался прикормленный Реем пёс.
Северус спустился к морю и пошёл по берегу к трухлявой лодке, выброшенной на камни. Он трижды обошёл её, заглядывая во все щели, и даже попытался приподнять вросший в песок борт. Безуспешно — под лодкой никого не было. И где теперь этого кобеля искать? Северус отряхнул испачканные руки и, почувствовав взгляд, медленно повернул голову. На пригорке стояла чёрная собака и, наклонив голову, наблюдала за ним. Одно ухо у неё завернулось, а свалявшаяся шерсть не скрывала крайней худобы. Собаку можно было бы назвать страшной, если бы не взгляд — настороженный, напряжённый, и в то же время в нём был интерес.
— Привет, Бродяга.
Пёс прислушался, повернув голову, и Северус решил, что это добрый знак. Хорошо, что он додумался взять с собой бутерброд.
— Ты сегодня обедал?
Пёс, похоже, не только не завтракал, но и не ужинал, потому что кусок хлеба поймал на лету и проглотил, не жуя. Бедолага.
— Пойдёшь со мной? Тебя Рей искал.
Северус ещё раз позвал его по имени и подкрепил свои слова кусочком колбасы, который исчез в пасти пса и тихим клацаньем зубов.
— Пойдём, Бродяга, у меня ещё колбаса есть.
Неизвестно, какие мысли появились в кудлатой голове пса, но он порысил следом за Северусом, выдерживая, правда, приличное расстояние. Кажется, этим утром Северус достиг пика своей дипломатической карьеры.
***
— Рей, я дома!
— Слышу, — Рей лихо выехал из комнаты и довольно улыбнулся, затормозив в шаге от Северуса. — И вижу.
— Я привёл Бродягу.
Рей словно окаменел, а его улыбка медленно истаяла.
— Он жив? — наконец отмер он. — Пережил зиму?
— Да.
Рей зажмурился и, несколько раз выдохнув, заговорил:
— Теперь всё будет хорошо! Я загадал, что если он пережил эту зиму, то всё будет хорошо. Он пошёл с тобой?
— Пошёл. Я ему пообещал еды вынести, и он, кажется, понял. Сидит и ждёт. К себе, правда, не особо подпускает.
Рей просиял и засуетился:
— У нас же рыба вяленая в зимнике оставалась? И куртку мою старую брось ему пока в дровяник. Пусть привыкает, — он вдруг замолчал. — Сев, а ты ничего не сказал про работу. Тебя взяли обратно?
— Да.
О том, что это временно, Северус решил не говорить — не хотелось омрачать настроение Рея, последнее время он так редко улыбался, как прежде.
— И когда ты начинаешь?
— Уже завтра.
— А где?
— Так же буду летать в Гренландию с экспедицией. Я договорился с миссис Флетчер, она будет навещать тебя днём и, если понадобится, вечером. Договорюсь с Харрисом, он живёт у самой авиастанции, и ему не трудно будет пригласить её, если вдруг…
— Сев, ты же не хочешь сказать, что с тобой там может что-то случиться?
— Конечно, нет! — Северусу такое и в голову не приходило. — Я имел в виду только нелётную погоду.
Может быть, Рей ему и не поверил, но не подал вида.
— Тогда ладно. Помоги мне выйти на улицу, я хотел бы…
Кажется, Рей стеснялся своей внезапной сентиментальности.
— Разумеется. Бродяга же должен убедиться, что я его не обманул.
Северус помог Рею одеться и перебраться через порог. Старую куртку, которую было решено пожертвовать Бродяге, Рей пока набросил себе на колени, словно пытаясь скрыть свою немощность. Понятливый пёс сидел в паре десятков ярдов от дома и настороженно водил ушами.
— Бродяга, — тихо позвал Рей. — Это я.
Северус решил им не мешать и ушёл в дом, вручив Рею вяленую треску, чтобы тот сам покормил собаку, и, кажется, угадал, ну, по крайней мере, ничего не испортил.
— Спасибо, Сев…
Северус несколько раз подходил к окну, проверяя, не нужна ли его помощь, и очень удивился, когда увидел, как пёс подошёл к Рею и не только положил голову ему на колени, но и позволил чесать себе за ухом. Похоже, они возобновили свою дружбу.
Бродяга так крепко уснул на куртке Рея в сарае для дров, что не успел сбежать до появления Северуса и подпустил его слишком близко. Оценив свою оплошность, он прижал уши и попытался сделать вид, что его здесь нет.
— Тш-ш, дурашка, — Северус старался говорить тихо и не делать резких движений, чтобы его не спугнуть. — Я совсем не против, чтобы ты здесь жил.
Пёс следил за ним взглядом, и казалось, что всё понял. Наверное, так оно и было, потому что когда Северус ещё раз зашёл в сарай, Бродяга просто задрал морду, выжидающе глядя в глаза.
— Всё хорошо. Спи.
Пёс тяжело вздохнул и уткнулся носом в карман куртки, что, очевидно, означало согласие. И хорошо. Значит, им удастся поладить.