Перед сном Рей побрился, и Северус решил, что это он так деликатно старается не претендовать на лишнее внимание перед работой.
— Спокойной ночи, Рей.
— Спокойной, — он едва заметно улыбнулся. — Посидишь со мной?
Северус уселся на кровать Рея и взял его за руку:
— Если тебе завтра станет скучно, попробуй заманить пса в дом.
— Хорошо, — Рей потянул Северуса за пальцы и потёрся лицом о его ладонь. — Я по тебе скучал.
— Вот ещё… я же всё время был рядом.
— Балбес… я не в этом смысле, — он коснулся языком запястья Северуса. — Мне кажется, что я сто лет не был с тобой.
— Но… ты же… — Северус растерялся. — Ты же ничего не чувствуешь.
— Точно балбес… некоторые чувствуют другим местом. Давай же…
— Что давать? — Северус не узнал своего голоса.
Рей взглянул на него, как на скорбного разумом, и расстегнул несколько пуговиц:
— Не тупи, Сев.
— Но ты же… ты же не можешь.
— Зато можешь ты. Сев, ты-то не оскоплён.
— Да и ты, вроде…
— Вроде? — Рей горько усмехнулся. — Я «вроде», а ты в самый раз. Давай попробуем. Или ты брезгуешь с инвалидом?
— Нет! — брезгливости не было, её заменяла жалость, такая острая, что мешала дышать. — Но тебе ведь это не надо.
— Откуда ты знаешь?
Северус чувствовал, что ступил на очень тонкий лёд, но ему хотелось объяснить, что Рей не обязан думать о чужом удовольствии, что Северус может обойтись без примитивной физиологии и позаботиться о себе сам… что… проклятье! Как о таком говорить?! Особенно не обладая врождённой деликатностью Рея или отточенной годами дипломатичностью Люциуса.
— Рей, ты не обязан…
— Не обязан… но я хочу… ты можешь меня просто поцеловать?
— Могу.
— Тебя об этом надо просить?
Северус склонился над кроватью и осторожно коснулся губами кончика носа Рея, потом его гладко выбритой и пахнувшей одеколоном щеки — так вот зачем он это затеял! — после чего быстро поцеловал сухие и потрескавшиеся губы.
— Балбес! — тихо выдохнул Рей. — Ты же любишь целоваться… давай… ложись рядом.
Узкая кровать привычно заскрипела пружинами, прогибаясь под двойной тяжестью. Северус обнял Рея за плечи, целуя его лоб, сомкнутые веки, губы… как много раз раньше… как никогда прежде. Нежность, желание согреть, утешить, защитить, разделить боль переполняли его. Не было только возбуждения. Совсем. Но ведь не всё основано на нём? Особенно отношения.
— Сев… как я скучал… ты не представляешь…
— Представляю…
Северус представлял. Больше всего он хотел, чтобы всё снова стало, как раньше. Чтобы вернулась былая лёгкость, а дурацкие сомнения, наоборот, исчезли, и чтобы Рей снова стал самим собой — весёлым, уверенным, немного беззаботным… как прежде…
— Сев… Сев…
Рей целовал его так жадно, будто боялся, что это в последний раз. Непослушными пальцами он то пытался расстегнуть рубашку Северуса, то тянул его за волосы, прижимая к себе:
— Сев, ну давай же… давай…
— Ты хочешь, чтобы я…
— Да… пожалуйста…
На миг Северус представил, что почувствует Рей, если поймёт, что он просто не может. Нет! Это будет чересчур жестоко и совершенно неправильно. Совершенно… Северус перевернулся на живот, укладываясь рядом с Реем и устраивая голову у него на груди. Под подбородком заполошно билось сердце.
— Мне это не надо, Рей, — тихо прошептал он. — Я не могу один…
— А я? Ты думаешь, я ничего не чувствую? Что у меня всё отсохло и отболело?
— Нет.
— А что тогда? Тебе нужен не я?
Наверное, так себя чувствует человек, идущий по битому стеклу, когда каждый шаг приносит только мучение, но и остановиться тоже нельзя… надо идти… шаг за шагом… в бездну…
— Нет, Рей! Ты мне нужен. Очень. Но некоторые вещи должны быть взаимными.
Говорить Северус никогда не умел, особенно красиво и правильно, но, кажется, Рей его понял. Они так и уснули, обнявшись, и Северусу снилось небо — огромное и звёздное, а он летел, не включая фонарей, полагаясь лишь на подсвеченные фосфором приборы и натренированные «кошачьи глаза».
***
Бетонная полоса в Кангерлуссуаке встретила «Бьюфайтер» Северуса свежим снегом. В общем-то, для апреля это было даже неплохо — в прошлом году в это время часто бушевали метели, начинавшиеся вопреки прогнозам и сильно осложнявшие жизнь. Северуса ждали. Помощник Чарльза Симпсона Уоррик Вайс руководил погрузкой запечатанных деревянных ящиков с материалами экспедиции, которые следовало доставить в Лондон. Северус курил, наблюдая за вознёй рабочих, ругающихся на неудобный и негабаритный груз:
— Здравствуйте. Вы же мистер Снейп?
Молодой пилот показался Северусу знакомым, однако вспомнить, где и когда состоялось это знакомство, не получалось. Война? Слишком молод. Грузовые перевозки? Нет…
— Я сын Артура Уизли, Билл.
Северус с удовольствием пожал протянутую руку и угостил юного Уизли сигаретой.
— Какими судьбами?
— Да вот, подался в САС, отрабатываем перелёты через Северный полюс в Америку. Вроде бы этот маршрут должен стать регулярным.
— Это те самые кроссполярные маршруты, о которых так много писали?
— Ага! — Уизли довольно улыбнулся. — За ними будущее.
— А как вы здесь оказались?
— Так мы будем летать из Копенгагена в Лос-Анджелес с посадкой или здесь в Кангерлуссуаке, или в Сондре Стормфьёрд.
— Что у вас за машины?
— В основном «Дугласы». На местных рейсах гоняют «Юнкерсы», и поговаривают о закупке «Боингов».
Северус вдруг почувствовал себя очень старым и постарался принять как данность, что возить дурацкие ящики тоже кто-то должен. Не ради же пресловутой романтики он когда-то пришёл в профессию. Хотя разве можно назвать романтикой перелёты из Европы в Америку? Это просто другая сторона большого дела. А ещё Северус понял Артура с его рассуждениями о возрасте. Похоже, он был прав — их время стремительно уходило.
— А сам-то как?
Билл довольно тряхнул волосами, длина которых во времена молодости Северуса считалась неприличной.
— Собираюсь жениться. Пора уже. У отца в мои годы пятеро детей было, а я всё никак. Правда, мать надеялась, что я найду себе милую девушку из Йоркшира.
— Ошиблась?
— Ну, не совсем, — взгляд Билла засиял. — Флер очень милая. И настоящая красавица. Она — шведка.
— Молодец, — рассеянно одобрил Северус. — Ваша семья продолжает расти.
— Ещё как. Рон писал, что ваш Гарри ухаживает за нашей малышкой Джинни. Поэтому очень может быть, что мы с вами тоже породнимся.
— Да?!
— А почему нет? Молодые сейчас очень ранние, и я не вижу в этом ничего дурного.
— Просто он ничего об этом не говорил.
— Можно подумать, вы рассказывали родителям о своих победах.
Северус мог только кивнуть. Его родители так и умерли в счастливом неведении о предпочтениях сына. Хорошо, хоть перестали заводить разговоры о женитьбе, да и о детях молчали после усыновления Гарри. Кажется, они считали, что он всю жизнь кроме Лили ни на кого не смотрел.
— Рад был познакомиться поближе!
Билл пожал руку и, сияя улыбкой, поспешил к своему «Дугласу», где его ждали товарищи. Северус проводил его взглядом и побрёл к занятым погрузкой работягам, которые выражались почти так же витиевато, как друзья отца в родном Коукворте.
До вечера он сделал ещё один рейс и вернулся в Уик усталым и голодным. Хорошо, что миссис Флетчер посчитала своим долгом отоварить их карточки, и Северусу было из чего приготовить ужин и обед для Рея на завтра.
Бродяга встретил Северуса настороженным взглядом, но даже не подумал сбежать, а вот Рей показался не похожим на себя. Он кивнул Северусу, приветствуя, и снова уткнулся в книгу, которую читал до его возвращения. Хотя, может быть, он просто догадался о нежелании Северуса говорить и, как обычно, деликатно промолчал. Заговорили они только во время ужина.
— Я сегодня встретил сына Артура. Он, оказывается, работает на САС. Собирается жениться.