— Моя. Бродяга, это свой.
— Я свой, ага, — обрадовался Блэк, принимаясь выворачивать карманы. — Да где же она… где? Ага… держи, псина!
Однако Бродяга обнюхал упавшую к его лапам конфету и презрительно наморщил нос. Северус удивился такой разборчивости — сладкое пёс уже успел оценить и даже полюбить! — но вида не подал.
— Ух ты, какой гордый! — восхитился Блэк. — Это ты его так выдрессировал?
— Он сам. Я его не дрессирую.
— Ну да. Суровая дружба двух мужиков. Разве я не понимаю?
— Шут! — Северус не выдержал и рассмеялся. — Так чего ты приехал?
— Поговорить, конечно! — усмехнулся Блэк. — Я же так люблю поговорить, что меня никакое расстояние не остановит. Вот сегодня утром проснулся и решил, что я давно с тобой не разговаривал. А мне это — как росой умыться, вот я и взял у сестрёнки «Сессну» и прилетел.
— Так просто?
— Ну да. Усложнять у нас только ты любишь. Давай веди меня в дом. Тебе надо сесть.
— Зачем?
— Чтобы не упасть, конечно! — Блэк откровенно наслаждался происходящим. — Да не ссы, тебе понравится.
— Что мне должно понравиться? — насторожился Северус.
— Всё! Тебе понравится всё, я гарантирую.
Заинтригованный Северус сложил бесполезные удочки на полку в дровяннике и поспешил в дом за Блэком. Тот, чувствуя себя хозяином, как, впрочем, всегда и везде, сразу же отправился на кухню. Там Блэк зажёг огонь под чайником и деловито принялся копаться на полках, радостно комментируя находки:
— Так… сахар нам нужен, печенье… сколько ему лет, Снейп? А это что за сухостой? И какого чёрта у тебя вместо чая какие-то ягоды?
— Ягоды у меня не вместо чая, а к чаю. Улавливаешь разницу, Блэк?
— Всё равно у тебя жуткий бардак!
— Устроенный тобой.
— Ты ко мне придираешься. Завидуешь, наверное.
— Было бы чему!
— Ну, не скажи. Мне всегда есть за что позавидовать, такой вот я человек!
Блэк не угомонился, пока не разбил банку со спичками, даже тогда продолжив ворчать про беспорядок на кухне Северуса. Его надо было отвлечь.
— И за что тебе завидовать сейчас? — Северус собрал стёкла в совок и высыпал их в ведро.
— Не могу сказать, пока ты стоишь, — оживился Блэк.
— Даже так. Ну-ну.
— Завари чай и садись, только тогда ты услышишь потрясающий рассказ.
— О чём?
— Кое о чём.
— Блэк, загадочность тебе не к лицу.
— Много ты понимаешь! — Блэк притворился обиженным, но то и дело забывал об этом, нетерпеливо ёрзая на стуле. — Скоро ты этот чай-то заваришь?!
— Ты выглядишь так, будто лопнешь, если немедленно всё мне не расскажешь.
— Допустим, — неожиданно легко согласился Блэк. — Поэтому поторопись
Когда Северус наконец разлил по чашкам ароматный травяной чай и уселся напротив Блэка, готовый слушать, тот достал из внутреннего кармана жилета плоскую фляжку и щедро разбавил напиток.
— Что это?
— Коньяк, — Блэк подмигнул ему с видом заговорщика, — Бель сказала, что у тебя в доме принято пить всякую гадость. Конечно, я хотел взять бутылку побольше, но оставил её нам на вечер.
— Нам? — удивился Северус.
— Ага. Ты ведь полетишь со мной.
— С чего ты так решил?
— Чёрт! — Блэк хлопнул себя по лбу. — Я это сказал? Весь сюрприз испортил.
— Шут!
— Пс-с! Это было ругательство?
— Блэк! — Северус начал закипать. — Что происходит?!
— Всего лишь предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
— Да неужели? — фыркнул Северус. — Легко!
— Это потому что ты ничего не знаешь, Снейп.
— Так говори!
— В общем так, — Блэк встал и, тщательно поправив тонкий свитер под жилетом, объявил: — Я женюсь.
И правда, хорошо, что Северус сидел. Новость и впрямь была потрясающая.
— На ком?
— Это другой вопрос, — Блэк уселся на стул, немного покачался на нём и, понизив голос до таинственного шёпота, признался: — На моей невесте.
И вот что делать с таким идиотом?
— Это как раз и понятно. Но кто она?
Блэк задумчиво поскрёб щетину под челюстью и довольно улыбнулся:
— Я не буду говорить, что она самая милая, самая кроткая и самая невинная…
Он явно напрашивался на наводящие вопросы:
— Почему?
— Потому что врать нехорошо! — Блэк заржал. — Долли — та ещё стерва, но зато нам с ней не будет скучно.
— Долли?
— Ну, ты же её видел. Она так забавно злилась, когда я выл под её окнами.
— А потом вылила на тебя прокисшую похлёбку?
— Было дело! — согласился Сириус. — И поэтому я решил на ней жениться. У неё та-а-акой темперамент… если ты понимаешь, о чём я.
— Блэк!
— Понимаю, ты уже обзавидовался, но я сейчас не об этом. Дело в том, что после венчания мы с Долли уезжаем в Австралию.
— А чего не в Антарктиду?
— У неё там скончался дядюшка… в общем, долгая история, а я же не могу бросить своё место, не обеспечив его надёжным преемником? В общем, с завтрашнего дня ты работаешь вместо меня. Оплата неплохая, жильё при авиашколе тоже сносное, а ещё там кормят! Да что я тебе рассказываю — ты сам всё знаешь. Давай быстро собирайся. Заодно и на «Сессне» полетаешь. Я тебе дам попробовать. Ну?!
Предложение было слишком внезапным, чтобы соглашаться, не обдумав, но с другой стороны, терять Северусу было совершенно нечего, да и бесшабашность Блэка оказалась заразной.
— Блэк, но у меня же Бродяга.
— Тем и хорош свой самолёт! Довезём.
Кажется, жизнь в очередной раз сделала «мертвую петлю», и Северуса уже захватил азарт полёта.
— Буду готов через десять минут.
— Люблю деловых людей! — расхохотался Блэк. — Я знал, что ты согласишься.
========== Люциус. Октябрь-декабрь 1954 г. ==========
Люциус не любил лондонскую осень, когда утренние туманы становились такими густыми, что даже открывать окна не хотелось — казалось, что эта белая муть проберётся в дом. А вместе с ней и те твари, что таятся в непроглядной белесой пелене. Иногда воображение Люциуса подбрасывало не такие сказочные картины, и вот тогда ему становилось по-настоящему страшно. Больше всего почему-то он боялся за Северуса, про жизнь которого был осведомлён, да и только.
Последний раз Люциус видел его в день освобождения из окна гостиницы. Тогда он решил не подходить к нему, чтобы не заставлять гордого друга чувствовать себя обязанным. Люциус не хотел, чтобы Северус связывал своё освобождение с его помощью: появление Дамблдора было очень кстати. В то, что старик проболтается, не верилось — уж очень он любил тайны, недоговорённости и прочий антураж шпионских романов.
Люциус закурил, приоткрыв окно, смешивая с дымом влажный туманный воздух. Дамблдор и не проболтался, а вот недооценивать Северуса не следовало — он поблагодарил Люциуса, едва доехав до Уика. Письмо было коротким: «Спасибо. За всё. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал. С.С.» Наверное, Северус долго думал, чтобы не написать лишнего. Во всяком случае, Люциус хотел в это верить. Не считать же, что на большее просто не нашлось слов? Такие мысли могли появиться только осенью…
Туман пробирался и во сны. Всё чаще Люциус летел над холодным морем, ориентируясь только на приборы и понимая, что если его радар неисправен, то это не означает, что противник его не обнаружит. И каждый раз, когда Люциус начинал бороться с приступом удушающей паники, в наушниках раздавался тихий голос: «Всё хорошо, Люци, я их вижу. Держись правее. Мы их сделаем». И Люциус мгновенно успокаивался. Даже густая облачность рассеивалась, и он мог увидеть силуэт «Сто девятого» именно в тот момент, когда тот оказывался в прицеле «Испано-Сьюизы». Во снах они снова шли в бой и побеждали. Вместе. И пробуждение в такие дни оказывалось особенно неприятным.
Блэк женился, не устраивая пышную церемонию. В общем-то, и свадьбы никакой не было. Как выразился Сириус, «в лучших фамильных традициях», намекая, что Бель когда-то отличилась тем же. А когда он явился сообщить о готовящейся «смене своего социального положения», и Нарцисса попыталась упрекнуть его в скрытности, оправдался тем, что не знал об интересном положении своей супруги. И если раньше у Люциуса иногда возникали сомнения в принадлежности Нарси к чересчур темпераментному семейству Блэков, то теперь они были полностью развеяны: не выдержав гнева Нарциссы, Сириус попросту сбежал, сославшись на подготовку к таинству брака.