Тимера тронула забота о нем этой доброй женщины. Постаралась, словно для своего ребенка. Хоть он, оказывается, для нее и самый близкий человек.
Впервые за последнее время он с удовольствием спал у себя дома. Спал крепко — проснулся в десять утра. Сделав, как всегда, зарядку, умылся до пояса холодной водой, позавтракал и пошел в правление колхоза.
Начался его первый рабочий день на новом посту заместителя председателя сельского совета…
До сего времени у Гарея Шакманова не было твердых норм на сдачу хлеба.
— Сельсовет-то велит, но правильно ли это будет, — уклончиво говорил Сакай Султанов. — Надо посоветоваться с районом.
И «советовался»… А время шло.
Гарей же ходил с притворно кислым выражением лица. Мол, он никогда не отказывался от налогов, а в этом году у него с хлебом туговато…
Сельчане знали, что это не так, но ничего сделать, минуя председателя колхоза, не могли.
Тимер Янсаров первым делом решил этот вопрос.
— Вот тебе задание, как и всем, — сказал он Шакманову. — Сдай хлеб за три дня, иначе будут неприятности. Верни и семенной фонд, который брал у колхоза весной.
Для Гарея это было тяжким ударом. Как быть? Он решил тотчас же встретиться с Султановым, посоветоваться с ним. Однако каким образом? Председатель целый день сидит с Янсаровым в правлении, роется в бумагах, составляет какие-то планы… И счетовод там, и бригадиры частенько заходят. Придется встретиться либо поздним вечером, либо ночью.
Зайти в комнату правления Гарей не хотел, боясь случайной встречи с Тимером. Даже через стену с женой он разговаривал только шепотом.
Вечером снова все сорвалось: Султанова вызвали на какое-то заседание. Обсуждали и утверждали десятидневный график и план работы бригадиров…
Председатель стал было возмущаться:
— Что это за заседания круглые сутки?:
Но его не послушали.
В десять дней необходимо покончить с уборкой хлеба.
— Вряд ли нам это удастся, — сомневается бригадир Якуб. — Шутка ли: не убрано около ста гектаров. А сколько не заскирдовано, сколько лежит в скирдах? Янсаров постоянно говорит о дисциплине, а знают ли ее в колхозе «Куряш»?..
Заседали долго. У Гарея уже лопнуло последнее терпение.
Жена Сакая неоднократно посылала за мужем дочку: мол, суп остыл, лапша переварилась… Но Султанов не выходил из правления. Нервничал Гарей, сильно нервничал. Накричал на Кубару: «Что мычишь, как корова?..» Наконец, сказав, что идет совершать намаз, завернул не в мечеть, а к Сакаю домой. В конце концов, не всю же ночь заседать он будет, придет когда-нибудь домой.
Жена председателя Аскап, женщина прежде времени состарившаяся и чрезвычайно худая, возилась у очага. Увидев Гарея, она стеснительно опустила засученные рукава платья, спрятала под платок выбившиеся пряди волос.
Гарей не любил худых женщин.
«Ишь ты, — подумал он презрительно. — Засмущалась. Да кому нужна твоя сушеная фигура?»
Но вслух, улыбнувшись, сказал вкрадчиво и ласково:
— Ну и славная же ты хозяйка! Смотри, как выскребла пол, желтеет, ровно воск. А в доме, как в раю! Уютно, пища готова, и жизнь оттого светлая и хорошая…
Гарей — опытный мужчина, знает, как можно уластить женщину. Глядишь — и за него мужу замолвит доброе слово!
— Ах, Гарей-агай, вы меня совсем смутили, — хихикнула Аскап, обнажив блестящие и маленькие зубы.
— Разве это не правда? Славная ты хозяйка, слов нет, Сакай, к сожалению, этого не ценит…
— Мужикам никогда не угодишь!
— Вот-вот! А ведь если по-честному, то Сакай благодаря тебе стал человеком. Сколько приданого пришло, да дом большой…
На больших черных глазах Аскап показались слезы.
— Ничего, — поспешил успокоить ее Гарей. — И он человек достойный, народ не обижает, да и живете вы хорошо. Ему скоро пятьдесят, а в таком возрасте и дураки умнеют. Он же неглуп. Не грусти, хылу, есть еще на свете бабы, с лица которых не сходят синяки, а тело не носит приличной одежды…
Послышались тяжелые шаги Сакая. Гарею его походка известна: словно медвежье топанье.
— Ну, бай, и дел у тебя, видно! — воскликнул он, едва председатель вошел в комнату. — День и ночь заседаешь.
— Да, дел прибавилось, — внушительно заметил Сакай.
— Наверное. Нет тебе покоя последнее время. Вот пришел поговорить.
Сакай неопределенно хмыкнул, давая понять, что не собирается разговаривать при жене.
Старая лиса Гарей тут же сообразил это и направился в горницу. Хотя забитой и боящейся одного мужниного взгляда женщине было не до них. Лишь бы успеть сготовить ужин!..