VI
Потихоньку начали выравниваться дела в колхозе «Курят». Настроение бригадира Якуба Мурзабаева, еще недавно человека желчного, замученного вечными спорами и уговорами, улучшалось с каждым днем. На работу колхозники стали выходить дружно и охотно. Первые успехи ободрили людей, вместе с ними росла и уверенность в своем завтра.
Кажется, только Гарей совсем потерял покой. Он походил на извивавшуюся змею, которую больно ударили кнутом. Гордость его начала сдавать, хотя он старался виду не подавать. Закрывшись в своем доме, он запил. Но лучше не стало, скорее, наоборот: голова раскалывалась, руки дрожали… Что делать? Сакай Султанов меж двух огней, дрожит за свою шкуру: сместить могут, а то и давние темные делишки всплывут… Нет, нет, во что бы то ни стало надо ударить по Тимеру, иначе крышка самому!..
Как-то приехав в Кулсуру, Султанов остановился у своего старого друга по медресе, ныне председателя райисполкома Сафы Аминева. Женившись после медресе, Сакай увяз в хозяйственных делах и заботах и не стал дальше учиться. Сафа же поступил в знаменитое медресе «Хусаиния», в Оренбурге. Мальчиком он был несмелым, но старательным: божественными науками не увлекался, спину в молитве гнул не очень сильно, увлекался литературой, только что созданным татарским театром… Словом, вел себя довольно свободно. После Октябрьской революции Аминев вернулся в родные места, окончил двухгодичные курсы учителей, вступил в партию… Всегда вежливый, рассудительный, умеренный в своих потребностях, он довольно быстро приобрел в народе хорошую репутацию.
Руководителям кантонного исполкома вскоре стало казаться несправедливым держать такого способного человека простым сельским учителем. Его рекомендовали председателем волисполкома. На этой должности он был очень активен и потому стал председателем райисполкома. Того и гляди пригласят в обком!.. Аминев избегал нарочито красивого ораторства, говорил негромко, но по-деловому…
Поздоровавшись с председателем райисполкома, Султанов перешел к делу: полушутя-полусерьезно заговорил:
— Ну, мой друг, и послал ты нам человека!
— Кого же это?
— Тимера Янсарова.
— Хороший парень.
— Дюже хороший, все подмечает.
— И прекрасно! Результаты налицо: улучшилась работа Кайынлинского сельсовета, резкий перелом в коллективизации…
— Так-то оно так!..
— А что тебя смущает?
Сакай Султанов странно усмехнулся и, раздумывая, покрутил свои усы.
— По-моему, он слишком влево гнет. Комсомол, молодой еще…
— Мы ничего о нем плохого не слышали.
— Плохое сверху не увидишь.
— Не знаю, не знаю! Вы уж на месте сами смотрите, вам виднее, — сказал Аминев. — Ну а если начнет зазнаваться — приструним!
— Я, собственно, и не жалуюсь! Только так… Сомнения разные.
— Без причин сомнений не бывает. В общем, думайте сами, а я пошел, — председатель райисполкома быстро оделся, взял под мышку портфель и открыл дверь.
С этого времени председатель колхоза стал выискивать повод, чтобы скомпрометировать Тимера. Открыто действовать он боялся, выбрал окольный путь: похвала, частая, по любому поводу, — вот что вскружит голову молодому человеку. Тут и сам черт не устоит!..
И началось…
— Молодец, Тимер! Так держать!
— Ну и Янсаров! Да он один стоит всего колхоза!
— Что ни говори, а наш заместитель председателя сельсовета дело свое знает прекрасно…
Султанову стали вторить и некоторые колхозники, приписывать Тимеру все успехи колхоза. И большинство из них, конечно, не знало истинных целей Сакая.
Время шло… И надо сказать, оно изменило Тимера, не устоявшего перед славословием: он стал самоуверенным и даже высокомерным.
Случай, показавший это, не заставил себя ждать.
Булат Уметбаев все затягивал со сдачей хлеба государству. Узнав об этом, Тимер рассвирепел и, сильно ударив кулаком по столу, приказал:
— Вызовите сейчас же его ко мне!..
Султанов, бывший в правлении, нарочито вздрогнул от стука и крика и, заикаясь, пробормотал:
— Ты, браток, того… На прежних старшин вроде походить начал.
— Со злыми людьми и самому злым надо быть!
Султанов промолчал. Тимер все равно ему противоречит, не соглашается с ним. Это необходимо как-то использовать. Пусть поершится молодой петушок, сколько бы он ни хохлился, а орлом все едино не станет.
А Тимер продолжал говорить резким тоном:
— Почему ты до сих пор не назначаешь заведующего животноводческой фермой?
— Подходящего человека нет, — опустив голову, скромно ответил Сакай.