Однажды русская девушка, сидевшая в столовой рядом с ней, заметив, что Фатима откладывает в сторону темные кусочки, удивленно спросила:
— Ты что, брезгуешь грибами?
— Вот это — грибы?
— Да.
— Тьфу! Чем только людей не кормят!
Рассердившись, она вытащила из тарелки остальные кусочки грибов и стала бросать их в стену. Соседка остолбенела. Фатима перевернула тарелку с бульоном на стол и выскочила из столовой.
На другой день она не пошла на занятия. Если бы пришли ее уговаривать, она бы накричала на тех, кто угощает грибами. Но никто к ней не пришел. Это ее еще больше разозлило. «Вот бездушные люди. Может, я заболела, или что другое со мной случилось! И никому до этого дела нет. А еще жалованье получают. Все, пора уезжать отсюда! Хватит!..»
Она раскрыла чемодан, бросила туда свои вещи и быстро побежала по лестнице со второго этажа. Тонкие доски лестницы скрипели под ее сильными ногами. Спустившись вниз, она вдруг столкнулась с кем-то. Чемодан ее отлетел в сторону, раскрылся, и вещи рассыпались. Фатима присела на колени и стала лихорадочно собирать их. Потянулась было за гребенкой, застрявшей в щели, но чья-то сильная рука раньше нее взяла эту гребенку. Фатима удивленно подняла голову.
Перед ней стоял Кадир Мустафин. Краснея, он помог собрать ей вещи. Глаза их встретились. Фатима не знала, сердиться ей или улыбаться.
— Куда так мчитесь? Не на пожар? — низким, но приятным голосом спросил Кадир.
— На станцию, уезжаю я.
— На станцию! Эх, милая моя, вы ведь немного запоздали: поезда ходят по расписанию, тот, что к вам, уже ушел.
— Куда к нам?
— Вы ведь из Кулсаринского района, деревни Кайынлы. И зовут вас Фатима Мурзабаева.
Фатима, пораженная и смущенная осведомленностью парня, отстранилась от него и пыталась было убежать.
— Постойте, Фатима! — Кадир крепко взял ее за руку, поднявшую чемодан. — Завтра я вас сам провожу. А сейчас идемте обратно, занесем ваш чемодан.
Не дожидаясь ее согласия, он повел ее в общежитие. Они вошли в ее комнату.
— Которая кровать ваша?
— Вот эта.
— Ну и прекрасно. Ставьте свой чемодан. А теперь познакомимся по-настоящему. Я Кадир Мустафин, учусь на курсах механизаторов…
— Так… — сказала Фатима, не найдя других слов и, пожав протянутую ей руку, улыбнулась. — Откуда знаешь нашу деревню? Не земляк случайно?..
— Нет. Захочешь, все узнаешь о человеке, особенно о том, кто по душе тебе.
Такая решительность в ответе Кадира напомнила вдруг Фатиме ее мужа Татлыбая, погибшего на Дальнем Востоке. Он тоже был немногословным, но привлекательным. Познакомившись, она виделась с Татлыбаем очень редко. Работа отнимала у него много времени, вечерами он почти не выходил на деревенские игры. А Фатима была красивая, веселая девушка. Много парней в деревне сходили по ней с ума. Поначалу она не обращала внимания на Татлыбая. Но почему-то первой слышала его низкий, приятный, как у Кадира, голос, когда Татлыбай возвращался с сенокоса.
Однажды весной девушки поднялись в гору на игры. В такое время, как известно, парни превращаются в слепней, силой не отгонишь их от себя. Татлыбай был не таким, подшучивать над девушками он не любил. Заиграет гармонь — он не откажется, споет. Начнутся пляски, не заставит себя упрашивать — выйдет в круг и досыта попляшет.
После пения и танцев девушки разбрелись собирать дикий лук. А парни-слепни не отстают, портят настроение…
Фатиме это очень не нравилось. Ох, уж этот недотепа Хаммат, делает вид, что срывает лук, а сам норовит дотянуться до груди. Фатима оттолкнула его и, отделившись от группы девушек, пошла в сторону. Вот она уже у устья долины дикого лука. Девушек не видно, лишь издали доносятся их смех и голоса.
Как много здесь дикого лука. Фатима легла на траву и начала собирать его. Рядом, за пучками молодой, начинающей зеленеть ольхи что-то зашуршало.
«А вдруг волк!» — испугалась Фатима и хотела вскочить.
Но Татлыбай — это был он — схватил ее за руку.
— Испугалась, Фатима?
— Чего мне бояться?
— Волка.
— Я сама, как волк.
— Идем, коли так, отведу тебя к твоей стае: там как раз не хватает одного бойкого молодого волка.
Фатима не успела ответить ему.
Татлыбай, взяв ее за руки, повел дальше за гору. За горой они стояли недолго.
Парень сказал ей всего лишь одно слово:
— Люблю! — и крепко поцеловал.
С минуту они стояли оба красные, как кумач.