— Ладно, иду.
— Постой. Дослушай, прежде чем бежать сломя голову. Долго там не возитесь. Скажи тому, кто поедет в город, чтобы прихватил там старика Гарифа.
Он быстро написал отношение и вручил Фахри.
— Ладно, сосед, — сказал тот, — все будет сделано.
Фахри ушел. Его удивило, что Якуб Мурзабаев держал себя совершенно спокойно, как будто ничего и не случилось. В то же время это насторожило Фахри. Якуб, очевидно, хочет все проверить сам.
Едва Фахри ушел, Якуб со злостью сломал и отшвырнул карандаш, который держал:
— Тьфу, бестолковые! Ни на минуту нельзя отлучиться, так и жди беды.
XVI
Тимер Янсаров появился в деревне на другой день. Настроение у него было приподнятое, радостное. Он строил всякие приятные планы. Нина Круглова именно та девушка, о которой он мечтал, и времени пройдет немного, как они станут жить вместе. Одно было ему не совсем ясно, или он привезет ее в деревню, или сам переедет в город. Но где бы они ни жили, будут счастливы. Любовь Тимера во многом изменила и его отношение к людям. Он всем желал от всей души такого же счастья и радости, какое было у него, а для этого надо как-то благоустроить жизнь колхозников. Организовать красный уголок во второй половине Гареева дома. И сейчас есть уже немало книг для этого, выписано около десятка газет и журналов, а когда установят там радиоприемник, красный уголок оживет.
С такими мечтами он и пришел в правление колхоза. Его встретил Якуб, поздоровался, спросил о каких-то пустяках, а потом вынул из ящика стола какую-то бумагу.
— На-ка вот, прочитай. Вон как у нас научились писать заявления.
Конечно, бригадир мог бы и не поднимать неожиданный и неприятный разговор о происшедших событиях, мог бы немного хоть подготовить председателя. Но он хотел испытать его, как тот воспримет дурную весть, что скажет парень, какое примет решение. И пока Янсаров читал заявление, он не сводил с него глаз, следил за малейшими движениями чувств, выражением лица председателя.
Между тем подошли и Фахри с Булатом.
Содержание заявления, подписанного вкруговую, было примерно такое: «Около года мы уже состоим в колхозе, но лучше жить не стали. Урожай не уродился. Даже когда мы жили единолично, то собирали урожай побольше этого. А зерно разворовали, кто мог. У нас сейчас нет хлеба, как зиму переживем, не знаем. А еще уничтожили телят. Хозяйство распадается. Если так будет продолжаться, совсем разоримся. Товарищ Сталин не говорил, что колхозы должны быть такими. Наверно, мы поторопились записаться в колхоз. Мы подумали, подумали да и решили выйти из колхоза, решили написать это заявление, чтобы не пропасть совсем. Надеемся, что в нашей просьбе не будет отказано, так как колхозы дело добровольное. Если нам откажут, мы будем писать самому товарищу Сталину!»
В конце заявления в виде кольца были поставлены подписи.
— Да, написано гладко, ничего не скажешь, — сказал Тимер, прочитав заявление. Он посмотрел на Якуба и Булата, которые сидели на корточках у печки и курили табак. — Мне кажется, что здесь замешана чья-то грязная рука. Ну что ж поделаешь, если хотят, мы их отпустим. Верно, Фахри?
— Не знаю, — пробормотал тот. — Я в этих делах не понимаю. Пускай говорит сосед Якуб, у него голова большая.
— И скажу! — Якуб подошел к столу и сел. — Выбросить всегда легче, чем поднять. В нашей деревне одна третья часть людей единоличники. Это немало. Прежде чем принимать решение, я думаю, надо выяснить причины, что же заставило людей написать это заявление. Во-первых, пишущие указывают на неурожай. Это правильно, на это нечего возразить. У нас не было опыта, мы не умели толком обработать землю да и ленились, честно говоря. Но все это мы наладим в будущем году. Надо терпеливо ждать. Ну, а что касается воровства, мол, хлеб у нас разворовали, то ведь Сакай и Хаммат наказаны за это. Вот на общем собрании и надо прямо сказать об этом, смело. Но тут есть еще одна причина, которая не ясна, — гибель телят.
— И этот туман надо рассеять! — Тимер стукнул ладонью по столу, вдруг почувствовав в себе уверенность после убедительных слов бригадира.
— Правильно, — согласился Якуб. — Но надо действовать обдуманно. Можно его рассеять, этот туман, и надо. Поэтому у меня есть один вопрос к Фахри, пусть расскажет все. Ведь он как-никак заведующий фермой, человек ответственный.
— Конечно, ответственный, — сказал Фахри и прокашлялся.
— Ну так вот, как ты смотришь, Фахри, на гибель телят?