Гончаров тоже спешился с лошади и пошел рядом с ней.
Юля привязала к березе поводья и так же молча подошла к воде. Здесь, у берега, поросшего пожухлой травой, лежало поваленное дерево. На него Юлька и опустилась. Оглядываясь вокруг, она продолжала молчать, впрочем, Матвей тоже не спешил разговаривать. Мужчина, следуя ее примеру, привязал лошадь и, закурив, стал собирать ветки, сучки и кору, в надежде развести небольшой костер и прогнать это зыбкое ощущение нереальности происходящего… Разжечь огонь в этой сырости оказалось не так-то просто, но Гончаров справился и, опустившись на корточки, подбросил бересты, содранной с поваленных берез.
Когда огонь взвился над хворостом, Юлька, как будто очнувшись, обернулась к нему и улыбнулась.
— Кажется, во всем мире не найти такой тишины, как здесь. Она будто пронизывает насквозь, — сказала она.
— На самом деле такую тишину можно найти в любом уголке земного шара. У меня от нее закладывает уши. И, если честно, ничего возвышенного в ней нет, наоборот, чудится что-то зловещее. Для меня непривычна тишина! Я всю жизнь провел в городе — коренной москвич, у меня не было бабушек и дедушек, которые бы жили в деревне, да и пионерские лагеря как-то прошли мимо.
— Боже, как так? — притворно ужаснулась девушка. — И каким же было твое детство? Где ты его проводил? — заинтересовавшись и сцепив руки в замок, Юлька приготовилась слушать.
Гончаров хмыкнул, и из груди его вырвался хрипловатый звук. Он снова потянулся за сигаретой, а Юля вдруг подумала, что ничего не знает об этом человеке.
— Матвей, расскажи о себе! — попросила она.
— Дорогая, я просто предлагаю дружить, а ты так это сказала сейчас, словно я замуж тебя зову! — засмеялся он и присел рядом на березу. — Ты же и так все обо мне знаешь, — его пальцы легли на ее сжатые в замок руки, намереваясь проверить, не замерзла ли она, и сделал он это машинально, не осознанно.
— Нет, это не так… Я знаю только то, что про тебя говорят, а мое собственное представление о тебе весьма расплывчато. У тебя есть родители? Они живы? Бабушка? Братья и сестры? Есть кто-то, кто тебе по-настоящему дорог? Или что-то, чем ты очень дорожишь, к чему привязан! Любимые места, книги, фильмы? Хобби наконец?
— Значит, хочешь поговорить?
— Наверное, правильнее было бы сказать, познакомиться.
— Ладно, — Гончаров закурил следующую сигарету. — У меня нет сестры, братьев тоже нет, я единственный ребенок в семье. Так вышло… Мои родители — коренные москвичи. Отец связан со спортом, много лет был заместителем директора главного спорткомплекса страны, после развала Советского Союза занялся бизнесом. Пять лет назад он умер. Мама работала в администрации Московской области. Поэтому деревни в моей жизни не было, да и лагерей тоже. Были лучшие курорты, престижная школа, учеба в Оксфорде, где мы, кстати, и познакомились с Арианом. Потом стажировка в Нью-Йорке, снова Москва… Знаешь, мой девиз: «В жизни нужно попробовать все». Я считаю его единственно верным!
— И многое уже попробовал? — спросила девушка, не оборачиваясь к нему.
Гончаров усмехнулся.
— Многое… Из того, что было доступно, практический все! — ответил он. — Уверен, так и нужно жить! Ограничивать себя рамками и условностями — только себе вредить! Мне нравится то, как я живу, и что-то менять не планирую. Мне нравится моя работа и то, чем я занимаюсь. Я люблю путешествовать и развлекаться. Мне нравится ощущение драйва. У меня нет каких-то увлечений и предпочтений, но я с удовольствием посмотрю хороший фильм или залипну где-нибудь в клубе за игорным столом. Регулярно бываю в тренажерном зале и бассейне. Могу отличить хорошую книгу от дешевой ерунды, а качественную музыку от халтуры. Мне нравится моя жизнь и те ощущения независимости и свободы, которые обеспечивает банковская карта! Этого хватит?
— Да, вполне, — сдержанно кивнула девушка. — «Золотой» мальчик, родившийся с серебряной ложкой во рту, я так и думала!
— Сарказм и осуждение? Я сейчас должен оправдываться за собственное благополучие и безбедное детство?
— Нет, не должен, — покачала она головой. — Тебе показалось, — и, высвободив свои руки из его ладоней, полезла в карман за мобильным телефоном, который не в первый раз напомнил о себе. Все другие звонки Юлька сбрасывала, но на этот пришлось ответить. Беспокоили из Сиренево, чтобы уточнить относительно ужина для Гончарова. Интересовались, к которому часу приготовить и подать. Юля попросила оставить все в буфетной и не волноваться относительно обслуживания.