— Если только куш определять буду сам, можно и поспорить! Спорим? — он протянул ей через стол руку.
— Нет, в другой раз! Неужели не заскучаешь по Москве? Клубам? Работе, наконец?
— По Москве — нет. Клубы… Здесь же тоже есть где поразвлечься? Вот ты с подружками куда ездишь?
— В «Черное Золото». Это лучший развлекательный центр в нашем городке! Там есть боулинг и дискотека. А еще приличный ресторан и танцпол.
Гончаров усмехнулся.
— Звучит многообещающе! А ты говоришь, заскучаю! Мы ведь съездим в этот ваш центр? Проведешь для меня экскурсию?
— Посмотрим, — неопределенно пожала плечами Юля. — Ты в курсе, кстати, что новый начальник техслужбы завтра будет принимать экзамены у всех сотрудников Сиренево? — уточнила Шарапова и незаметно, как ей казалось, сбросила звонок на мобильном. Который раз звонили с незнакомого номера, и Шарапова подозревала, что это мать.
— Чего? — протянул Гончаров, и брови у него сошлись на переносице. — Какой экзамен?
— По технике безопасности, пожарной безопасности и охране труда!
— А он не забывается? Это не в его компетенции!
— Он считает иначе! Вчера пытался построить меня, а сегодня досталось визит-центру! Александра звонила в истерике!
— Ладно, я завтра с ним поговорю!
— Пожалуйста, разберись, иначе я вынуждена буду позвонить Старовойтову и попросить избавить нас от него! Он превышает собственные полномочия.
— Я все решу! А кто тебе все время названивает? — спросил он, кивнув на телефон, экран которого снова засветился.
— Не знаю, но разговаривать мне сейчас не хочется!
— А если это родные? Вдруг что-то случилось?
— Нет, это не из дома!
В приподнятых бровях Гончарова читался явный вопрос и некоторое недоумение, но Юля не стала развивать эту тему, а он и не настаивал.
— Ты сегодня явно не торопишься, могу ли я надеяться, что передумала и останешься? — улыбнувшись, осведомился он.
— Ты прав, домой сегодня я не пойду. У нас гости, посему вызову такси и поеду в город. Если помнишь, у меня есть квартира. Переночую там, а утром вернусь. У меня завтра экскурсия, в среду обычно приезжают за цветами, овощами и фруктами. Да и прием в субботу, нужно еще согласовать флористику, освещение, спиртное и музыкальное сопровождение.
— Я понял, — кинул Гончаров. — Могу я отвезти тебя?
— Не стоит утруждать себя… — начала было Юля.
— И все же я настаиваю, — перебил мужчина.
— Ладно, — кивнула она и потянулась к бокалу с вином.
И так как Юля продолжала сидеть, Гончаров подлил ей и себе еще вина и стал рассказывать о близящемся мероприятии, которое они собирались провести в Сиренево в начале ноября. Благотворительный осенний бал должен стать значимым событием. И у отдела маркетинга и пиара есть по этому поводу мысли и идеи. Гончаров говорил, сбиваясь на другие истории и людей, которые работали с ним или были просто случайными попутчиками. Рассказывал он увлечено и интересно, и было совершенно ясно, Матвей не соврал, когда сказал, что действительно дорожит своей работой. И, возможно, это было единственное, что мужчина по-настоящему воспринимал всерьез.
Шарапова смотрела на него, встречая взгляд темных блестящих глаз, видела белозубую улыбку и ямочки на щеках, слушала его хрипловатый голос и смех, и чувствовала какое-то странное томление, растекающееся по венам. Сердце учащало ритм, вызывая лихорадочную дрожь и жар, который обжигал. Его близкое присутствие не просто подчиняло, оно рождало цепную реакцию в ее теле, которое изнывало и жаждало прикосновений его сильных, теплых и умелых рук. Это вызывало и отвращение, и желание, настоящее физическое желание. А она ведь, будучи уверена в собственной фригидности, и не думала, что может подобное испытать.
Юля смотрела на него и понимала, мужчина ей нравится. Нет, не так, как Ариан, но она могла по достоинству оценить и его улыбку, и ямочки, но главное, конечно, его сильное, натренированное тело. Он привлекал девушку физически, в этом не было ничего возвышенного и духовного. Гончаров волновал и вызывал желание, напоминая о том, что она живая. И пусть у нее почти не было опыта в делах интимных, но, может быть, с ним это не главное?
Она оттягивала свой отъезд, хотя все уже было съедено, и морс выпит, и булочки исчезли с тарелки.
Когда Матвей в очередной раз замолчал, закуривая сигарету, Юля встала из-за стола и принялась убирать тарелки, надеясь, что он не видит, как дрожат руки. Пока она относила посуду в буфетную, мужчина успел подняться к себе, взять куртку и ключи от машины. Когда они выходили из дома, Гончаров погасил свет и запер двери. И этот, казалось бы, безобидный жест лишь усилил волнение Шараповой. Сегодня, сейчас, в каждом его движении, жесте и поступке ей чудилось нечто, говорящее само за себя. У нее не хватало сил и воли, чтобы собраться, взять себя в руки и не позволить ему одержать победу, уложив ее в постель.