- Я нашел кое-что интересное, пока копался тут. Отчет по одному из дел, он уже лежит в твоем кабинете вместе с результатами из лаборатории. Посмотри, а я продолжу здесь, – сказал помощник, снова скрываясь за колоннами документов.
Я снова ничего не сказал, развернулся и вышел из архива, так и не понимая, как и где напарник нашел силы, чтобы снова загореться. Сам бы я никогда не смог, я и сейчас не горю, лишь тлею, как тлеет последний уголек, веря, что вот-вот и его разожгут, подкинут дров, и он снова сможет гореть. Но никто и никогда не подкинет…
***
“Я должен уничтожить этот источник!” – нож глубоко воткнулся в деревянный стол от его яростного удара.
Запись 4
Результаты из лаборатории не давали ничего нового, лишь подтверждали, что в шприцах был адреналин. Никаких отпечатков, неизвестных ДНК, ничего, в том месиве я не смог обнаружить совершенно никаких следов. Куча шприцов с адреналином – единственная зацепка. Такое количество можно было достать лишь со склада больницы, выкрав его оттуда. Придется наведаться в эти, давно пропахшие лекарствами и старостью, дома.
Отложив результаты, взялся за отчет, оставленный мне напарником. Не стал даже садиться в кресло - само дело было тоньше папки, в которой лежало. Внутри лишь пара листов с текстом, никаких фотографий или результатов анализов, которые обычно делают на мести преступления, если что-то произошло. Подобных дел были сотни: недавно открытые, когда в них еще нечего было заносить; быстро закрытые, из-за недостатка улик или глупости преступника, чуть ли не самого приходившего к нам; ложные, когда “пострадавший” мог в течение нескольких дней лгать нам в лицо, рассказывая о своем ”несчастье”...
Дело датировалось двумя месяцами ранее, одна пострадавшая, ныне пациентка единственной психиатрической лечебницы города, а также свидетельница в деле об исчезновении трех её подруг. Она вызвала полицейских около часа ночи, несла несвязный бред про то, что кто-то жестоко убил её подруг в старом особняке. Наши ребята потратили всю ночь и утро, обыскивая старое здание, но не смогли найти ни одного следа того, что там вообще кто-то был. Девушку почти сразу признали невменяемой. На последующих встречах она смогла более внятно объяснить, что же произошло, но и тогда это нисколько никому не помогло.
На отдельном листе были записаны одни из последних её показаний:
“Это была не моя идея, не моя… Я совершенно не хотела туда идти. Кто-то сказал, что будет весело, попугаемся, взбудоражим кровь. Черт бы побрал эту затею! ... Знаете, хи-хи-хи... Знаете, а ведь именно он и наказал нас. Мы забрели в самую темноту. Я хотела еще глубже. Меня захватило это чувство страха, кровь, пульсирующая в висках, ощущение слабости в ногах, смешанное с потоком энергии, готовым выплеснуться в момент наибольшего испуга… Зажгли свечи, нарисовали, какую смогли, пентаграмму, начали что-то бубнить… Ммм, почему именно этот особняк?! Господи, как такое вообще происходит?! – она ненадолго замолчала, - Я спряталась в шкафу. Он сразу ударил по нему, оставив большую трещину от своих когтей. Через неё я все видела. Он собрал их полуживые тела внутри пентаграммы и начала медленно разделывать одну за другой. Сначала руки, затем ноги, все очень медленно, вымеряя каждый сантиметр. Резко отрубал голову… Начинал быстро выжирать кишки… Ха-ха-ха. ОН ЗНАЛ, ЧТО Я ВИЖУ! ОН ЗНАЛ! СМОТРЕЛ НА МЕНЯ, ПРОВЕРЯЛ, ВИЖУ ЛИ Я, КАК ОН УБИВАЕТ МОИХ ПОДРУГ. ЕМУ ХОТЕЛОСЬ, ЧТОБЫ Я ДОСМОТРЕЛА ДО КОНЦА! ХА-ХА-ХА – её смех быстро перерастал в плач”.
***
“Она еще долго сможет забавлять меня” – его лицо растянулось в ужасной улыбке.
***
Я простоял с этой папкой несколько минут, раз за разом перечитывая слова сумасшедшей. Способ убийства. Такой же кровавый, такой же жестокий, такой же бесчеловечный. Во рту почувствовался привкус рвоты. Не могло это быть случайностью, фантазией девушки. Необходимо навестить её, может после двух месяцев лечения она сможет вспомнить что-то еще, кроме растерзанных трупов её подруг, которые будут всю жизнь напоминать о себе во снах.
Зашел к напарнику, чтобы поручить ему проверку больниц и еще раз взглянуть в его глаза. Мне никогда не стать таким.
На улице становилось темнее, солнце уже начало двигаться в сторону горизонта. Нужно было поторапливаться.
Запись 5
Вот я и на месте. Лечебница находилась в нескольких километрах от города, чтобы никто, случайно проходящий мимо, не мог напомнить себе о безумии этого мира. Здание было окружено лесом, который лишь удерживал в людях их зверство и дикость, позволяя погибнуть любой человечности и разложиться ей, как любой другой мертвечине. Я чувствовал запах безумия, жестокости и смерти. Он приятно пощипывал ноздри.