— Я хочу детям своим позвонить, — сказал Мэл. — Надеюсь, никто не против? Пойду позвоню детям.
Терри заметила:
— А что если Марджори возьмет трубку? Ребята, вы ведь слышали, что у нас там не все с ней в порядке? Дорогой, ты ведь совсем не хочешь разговаривать с Марджори. Тебе только еще хуже станет.
— Я не с Марджори хочу поговорить, — ответил Мэл. — Я хочу поговорить со своими детьми.
— И дня не проходит, чтобы Мэл не говорил про нее: как он хочет, чтоб она снова вышла замуж. Или умерла, — добавила Терри. — А еще она нас просто разоряет. Мэл думает, что она назло ему не хочет снова выходить замуж. У нее есть молодой человек, он живет с ней и детьми, а Мэл, соответственно, содержит и его вдобавок.
— У нее аллергия на пчелиный яд, — сообщил Мэл. — Я не хочу, чтоб она снова выходила замуж. Я молюсь, чтоб ее целый рой этих гребаных пчел до смерти искусал.
— Как тебе не стыдно, — сказала Лаура.
— Жжжжжжжж, — зажужжал Мэл, растопырил пальцы, как будто это пчелы, и поднес их к горлу Терри. Потом резко опустил руки.
— Она очень жестокая, — сказал Мэл. — Иногда я подумываю зайти к ней в костюме для пчеловодов. Ну, знаете, такая шляпа с сеткой, здоровенные перчатки и дутая куртка. Я постучусь в дверь, а когда она откроет, запущу в дом целый рой этих пчел. Естественно, сначала удостоверюсь, что детей дома нет.
Он закинул ногу на ногу. Не без труда. Потом вытянул ноги и нагнулся, поставил локти на стол, подбородком упираясь в ладони.
— Да, наверное, не стоит сейчас детям звонить. Не самая лучшая идея. Может, все-таки пойдем поедим? Как вы на это смотрите?
— Я — за! — крикнул я. — Есть или не есть? А можем еще выпить. Я могу и до ночи посидеть.
— Ты что имеешь в виду, дорогой? — спросила Лаура.
— Только то, что сказал, — ответил я. — Я сказал, что можно еще выпить. Больше ничего.
— А я бы все-таки поела, — сказала Лаура. — Я никогда еще не была такой голодной. У вас есть что-нибудь перекусить?
— Хотите крекеры с сыром? — предложила Терри.
Но так и не сдвинулась с места. Так ничего и не принесла.
Мэл опрокинул стакан. Джин разлился по столу.
— Джин добили, — сказал Мэл.
— И что же теперь? — спросила Терри.
Я слышал, как бьется мое сердце. И как бьются сердца остальных. Я слышал каждый шорох и скрип, никто из нас и не подумал встать, даже когда в кухне стало совсем темно.