Она ощутила прилив облегчения, хотя до сих пор не желала признаваться себе в растущей обеспокоенности, вызванной долгим отсутствием Девлина. Затем пальцы виконессы крепко стиснули край шторы.
Во многих отношениях супруги оставались незнакомцами друг для друга. Их браку, порожденному необходимостью, было присуще настороженное недоверие, смягчаемое страстным влечением, невольным уважением и своеобразным игривым соперничеством. И все же Геро изучила мужа достаточно хорошо, чтобы узнать этот раздраженный разворот плеч и угрожающую точность каждого изящного движения.
Примерно год назад в жизни Себастьяна Сен-Сира прозошло нечто, повлекшее разрыв виконта с Кэт Болейн, его давнишней любовницей, и холодное отчуждение между Девлином и его отцом. Геро не догадывалась, что именно случилось. Знала только, что из-за этого Себастьян на долгие месяцы ринулся в пропитанный бренди водоворот самоуничтожения, из которого выбрался совсем недавно.
Но теперь, прислушиваясь к шагам мужа, поднимавшегося по лестнице на третий этаж, и отдаленному щелчку, с которым негромко закрылась дверь его спальни, Геро испытала глубокую тревогу...
И неожиданный всплеск некоего чувства, настолько сильного, что у нее сбилось дыхание от удивления, потрясения и странного, непривычного испуга.
Вторник, 4 августа 1812 года
– Милорд?
Себастьян открыл один глаз, увидел жизнерадостные, тонкие черты лица своего камердинера и снова зажмурился, когда комната неприятно покачнулась.
– Убирайся прочь.
Голос Жюля Калхоуна звучал раздражающе радушно.
– К вам сэр Генри Лавджой, милорд.
– Скажи ему, что меня нет. Скажи, что я умер. Плевать, какого черта ты ему скажешь. Просто проваливай.
Залегла минутная пауза. Затем слуга заметил:
– К сожалению, леди Девлин рано утром ушла, поэтому не может принять магистрата вместо вас.
– Рано утром, говоришь? Куда? – открыв оба глаза, виконт резко сел на постели, что в сложившихся обстоятельствах было не самым разумным поступком. – Черт подери! – вскрикнул он, наклоняя голову и прижимая ладонь к грохочущему лбу.
– Миледи не сообщила. Вот, выпейте.
Себастьян ощутил, как в свободную руку втискивается горячая кружка.
– Не нужен мне твой проклятый молочный чертополох.
– Нет ничего лучше для очищения печени, милорд.
– С моей печенью и так все в порядке, – рявкнул виконт и услышал ответный смешок камердинера.
Подойдя к окну, Калхоун отдернул шторы.
– Могу ли я послать Морея сообщить сэру Генри, что вы присоединитесь к нему через пятнадцать минут?
Девлин спустил ноги с кровати и снова застонал.
– Лучше через двадцать.
Себастьян нашел магистрата за чашкой чая и тарелкой бутербродов из черного хлеба с маслом и огурцом.
– Сэр Генри, – поздоровался виконт, быстрым шагом входя в комнату. – Мои извинения, что заставил вас ждать.
Лавджой вскочил на ноги, промокая губы салфеткой.
– Ваш дворецкий чрезвычайно любезно предоставил мне столь необходимую возможность подкрепиться. Я с самого рассвета был на Кэмлит-Моут.
– Прошу вас, присаживайтесь, – сказал Себастьян, неуклюже опускаясь в кресло напротив гостя. – Никаких следов пропавших детей?
– Боюсь, нет. И это несмотря на то, что сотни людей прочесывают лес и окрестности в поисках ребятишек. К сожалению, брат мисс Теннисон предложил вознаграждение за детей – даже открыл контору на Флит-стрит и посадил там поверенного, чтобы принимать любые сведения, которые могут поступить.
– Почему же «к сожалению»?
– Потому что результатом, вероятнее всего, будет полный хаос. Я сталкивался с подобным раньше. Пропадает ребенок, горюющая семья с самыми лучшими намерениями предлагает награду, и вдруг появляются десятки – иногда даже сотни – обездоленных детишек, которых властям представляют как «потерянного» малютку.
– Господи милостивый, – протянул Себастьян. – И все же можно понять, почему Хильдеярд Теннисон так поступает.
– Да, понять его можно, – резко выдохнул магистрат. – Хотя опасаюсь, что обнаружение тел мальчиков – это только вопрос времени. Если бы дети просто испугались увиденного и убежали, чтобы спрятаться, их бы уже нашли.
– Полагаю, вы правы. – Себастьян решил налить себе чашку чая, но затем передумал. Что ему требовалось, так это кружка доброго крепкого эля. – И все же странно, почему, если дети мертвы, их тела не были найдены рядом с мисс Теннисон.