– Да? – вопросительно глянул Девлин на дворецкого, который, казалось, на мгновение потерял дар речи.
– К вам некий субъект, милорд.
– Субъект?
– Да, милорд. Я взял на себя смелость проводить его в гостиную.
Виконт пытливо всмотрелся в застывшее лицо слуги. Обычно Морей оставлял всяких «субъектов» прохлаждаться в холле.
– Сейчас поднимусь.
Человек, стоявший у незажженного камина, был облачен во все черное: черные панталоны, черный сюртук, черные жилет и галстук. Только рубашка была белой. Склонив набок темноволосую голову, визитер всматривался в висевший над каминной полкой портрет графини Гендон. Когда Девлин шагнул в комнату и остановился на пороге, незнакомец с грацией танцора или фехтовальщика неторопливо обернулся.
– Вот мы и встретились, – произнес Себастьян и тщательно прикрыл за собой дверь.
ГЛАВА 21
Мужчина по имени Джейми Нокс был гибким и высоким – даже выше Себастьяна, – с вьющимися, почти черными волосами и глазами желтыми, словно у волка или дикого кота.
Себастьян привык думать, что похож на мать, хотя однажды ему сказали, будто у него глаза отца – его настоящего отца. И теперь, глядя в лицо стоявшему напротив мужчине, виконт размышлял, не является ли просто игрой воображения сходство его собственных черт с высокими скулами и легким изгибом губ хозяина таверны.
Но затем припомнил странное поведение своего дворецкого и понял, что дело не в воображении.
– Позвольте предложить вам бренди? – Девлин направился через комнату к пристенному столику, где стояли графин и стаканы.
– Да, благодарствую.
Произношение Нокса напоминало говор вчерашнего курчавого здоровяка и было отнюдь не аристократическим.
– Откуда вы? – поинтересовался Себастьян, наливая бренди в два стакана.
– Судя по стрелковому полку, из Шропшира.
– Вы стрелок?
– Бывший.
Виконт протянул один из стаканов визитеру. Едва заметно поколебавшись, Нокс взял выпивку.
– Я сражался бок о бок с нашими стрелками в Италии и на Пиренеях, – сказал Девлин. – И часто подумывал, что упрямство, с которым Наполеон вооружает свои войска исключительно мушкетами, в конце концов приведет к его поражению.
– Может, вы и правы. Только не проболтайтесь про свою думку этому французскому мерзавцу, ладно? – Нокс отпил изрядный глоток бренди, не сводя пристального янтарного взгляда с лица Себастьяна. – А вы не больно-то похожи на вашего папашу-графа.
– Мне говорили, я пошел в мать.
Бывший стрелок мотнул подбородком в сторону портрета над камином:
– Это она?
– Да.
Визитер сделал еще один глоток:
– Я никогда не знал своего родителя. Матушка сказывала, будто он – капитан кавалерии. А ваш отец, часом, не состоял в кавалеристах?
– Мне об этом неизвестно.
В глазах хозяина таверны блеснул веселый огонек. Нокс осушил свой стакан с быстрой небрежностью человека, привычного к крепким напиткам, но отрицательно покачал головой, когда Себастьян предложил еще бренди.
– Вы расспрашивали про мой разговор с мисс Габриель Теннисон на прошлой неделе.
– Значит, вы не отрицаете, что стычка имела место.
– А чего отрицать-то? Леди прослышала, что я на полу в своем подвале нашел старинную мощеную картинку, и донимала меня, чтоб позволил ей взглянуть на находку.
– Имеете в виду римскую мозаику?
– Точно. Голозадый толстячок сидит верхом на дельфине, а в руке держит гроздь винограда.
– И вы рассчитываете убедить меня, будто угрожали мисс Теннисон из-за какой-то мозаики?
Губы Нокса сложились в улыбку, но огонек в глазах сделался жестким и опасным. Хозяин таверны выглядел немногим старше Себастьяна, примерно тридцати трех-тридцати четырех лет.
– А я не грозился убить ее. Просто сказал, что пожалеет, если не отстанет. Шибко надо, чтоб какая-то ученая дамочка околачивалась возле моего заведения. Только во вред делу.
– Особенно, если она околачивалась рядом с вашими погребами.
– Вроде того, – хохотнул визитер, обвел глазами комнату, и довольное выражение медленно сползло с его лица. По меркам Мэйфера, жилище виконта на Брук-стрит было небольшим, а его обстановка – элегантной, но не роскошной. Однако наблюдая, как Нокс изучает оценивающим взглядом атласные занавеси, изящные плетеные кресла у выходящего на улицу эркерного окна, слегка поблекший ковер, каминную полку из белого каррарского мрамора, Девлин ничуть не сомневался, что гостиная выглядит для стрелка с пустошей Шропшира иначе, чем для него самого, выросшего в просторном великолепии особняка на Гросвенор-сквер и многочисленных графских имений.