Геро неэлегантно фыркнула:
– Если под «положением» ты подразумеваешь, что я ношу ребенка, позволь напомнить: беременность – естественное состояние женщины, а не тяжкое изнурительное заболевание.
– Верно. Тем не менее своих жеребых кобыл я окружаю особой заботой.
– Даже не знаю, чувствовать себя польщенной или оскорбленной подобным сравнением, – расхохоталась Геро.
В уголках глаз Себастьяна собрались веселые морщинки.
– О, несомненно, польщенной.
Взгляды мужа и жены встретились, и это мгновение затянулось, приобретая неожиданную интимность.
Ощутив, как загораются щеки, Геро отвела глаза.
– Откуда ты узнал о ссоре Габриель и Чайлда из-за креста?
– Мне сообщил лейтенант Арсено.
– Арсено? Любопытно. – Виконтесса вытащила найденный листок и протянула его мужу: – Вот что я нашла в бумагах Габриель.
– Велишь заплакать – я навзрыд заплачу… – прочел вслух Девлин и поднял взгляд: – Тебе известно, что это за стихи?
– Нет. Но очень знакомые, правда? По-моему, написаны кем-то из поэтов-кавалеров[22]. – Закрыв томик поэзии, Геро отложила книгу в сторону. – Только мне пока не удалось их найти.
– Это последние три строфы стихотворения Роберта Геррика[23] «Антее, завладевшей им безраздельно».
– Ты знаешь его? – округлились глаза жены.
– Удивлена? – улыбнулся Себастьян. – А ты воображала, будто я провожу все свое время, гоняя на псовой охоте, хлеща бренди и стараясь отвесить тумака Джентльмену Джексону[24]?
Геро ощутила, как губы растягиваются в ответной улыбке:
– Вроде того.
– Ха. – Поднявшись с кресла, виконт сличил размашистые строки на листочке с округлыми, каллиграфическими буквами в записной книжке Габриель Теннисон. – Не похоже на почерк твоей подруги.
– Это не ее почерк.
– И ты знаешь, чей? – покосился муж.
Она вытащила из стопки еще одну тетрадку:
– Вот. Взгляни на перевод «Леди Шалотт», над которым трудилась Габриель, и ты убедишься, что почерк на листочке совпадает с тем, которым сделаны исправления и примечания на полях ее работы. Мне кажется, это стихотворение ей дал Филипп Арсено.
Себастьян всмотрелся в пометки, и его губы тесно сжались.
– Думаешь, чувства лейтенанта к Габриель были сильнее, нежели он убеждал тебя?
– Ты – жизнь моя, любовь моя…– процитировал Девлин, откладывая в сторону перевод. – Очень похоже на то, не правда ли? Более того, я думаю, что мисс Теннисон тоже была влюблена.
– Почему ты так уверен? – тряхнула головой Геро.
Себастьян опустил глаза на оставшийся в руке измятый листочек:
– Потому что она сохранила стихи.
На лужайке в Мэрилебон-Парк-Филдз[25] на северной окраине города Филипп Арсено вместе со своим лохматым дворнягой смотрел матч по крикету, когда Девлин подошел и остановился рядом.
Теплое солнце золотило зеленую траву на окрестных холмах. Слышалось мычание коров, над обрамляющими поляну дубами лениво кружил ястреб. Бэтсмен заработал пробежкой очко, и по толпе зрителей прокатился одобрительный шумок.
– Приохотились к крикету? – поинтересовался Себастьян. – Вы, должно быть, один из очень немногих французов, которым пришлась по душе английская игра.
Лейтенант приглушенно хмыкнул:
– Большинство моих соотечественников считают ее непостижимой, но мне нравится.
– Судя по всему, творчество наших поэтов-кавалеров тоже вам по сердцу.
– Pardon?[26]
– Любовь – то море, то причал, то буря, то покой… Любовь, которой мир не знал, я разделю с тобой, – негромко процитировал Девлин, пока боулер бросал мяч в сторону бэтсмена.
– Прекрасные поэтические строки, – отозвался Арсено, чье внимание, казалось, было полностью поглощено игрой. – Я должен был узнать их?
– Они из стихотворения Роберта Геррика.
– Незасчитанный мяч, – объявил судья.
Августовское солнце безжалостно припекало открытое пространство, наполняя воздух запахом пыли и нагретой травы. Арсено стоял неподвижно, с окаменевшим лицом, не отрывая взгляда от полевых игроков.
– Из того самого стихотворения, которое вы переписали и дали мисс Теннисон, – добавил Себастьян.
Француз сглотнул, дернув кадыком. На подпаленной солнцем коже заблестела испарина.
22
Поэты-кавалеры – группа английских придворных поэтов, образовавшаяся в период царствования Карла I. Лирические стихотворения поэтов-кавалеров, сходные по тону и стилю, отличались короткой строкой, плавным и идиоматическим поэтическим языком, изящным остроумием. Поэты-кавалеры писали о любви и чести, недолговечности красоты, верности королю и галантности.
23
Роберт Геррик (1591-1674) – английский лирик XVII века, обычно причисляемый к поэтам-кавалерам. Основная часть стихотворений Геррика была опубликована в 1648 г. в поэтическом сборнике «Геспериды, или Сочинения светские и духовные».
24
Джон «Джентльмен» Джексон (1769–1845) – английский спортсмен, который сыграл решающую роль в становлении в Великобритании бокса как общепризнанного вида спорта, хотя сам выступил лишь в трех публичных матчах. В последнем из них, состоявшемся в апреле 1795 г., выиграл у Д. Мендосы, завоевав звание чемпиона Англии. В 1803 открыл «школу самозащиты» в своем доме в Лондоне на Бонд-стрит. Школу Джексона посещали многие молодые аристократы, в том числе лорд Байрон.
25
Мэрилебон-Парк-Филдз – в средние века это был лес, принадлежавший старинному аббатству Баркинг. Однажды здесь побывал Генрих VIII, местность королю понравилась, в результате в 1538 г. монастырь распустили, строения аббатства превратили в каменоломню, а угодья перешли в собственность британской короны и стали местом охоты на оленей. Во времена Республики (1646 г.) Оливер Кромвель сдал часть земель парка в аренду, часть продал. Для уплаты долгов было вырублено 16 000 деревьев. С восстановлением монархии королевская семья возобновила контроль над данной территорией. И все же еще более 100 лет судьба парка была неутешительной: земли разбили на участки, использовали под сенокос и для нужд сельского хозяйства. И вот в 1811 году принц-регент пригласил своего друга, известного архитектора Джона Нэша для строительства на землях Мэрилебон-Парк-Филдс, на ту пору уже вошедших в черту Лондона, нового летнего дворца. Архитектору поручили также создать парк, достойный будущего короля. В результате теперь мы знаем эту местность под именем красивейшего Риджентс-парка.