– Действительно, почему бы и нет?
– Единственное, что я пока не поняла – как вы склонили антиквара к сотрудничеству.
– Право же, Геро, может, тебе стоит подумать над тем, чтобы отказаться от своего возрастающего интереса к расследованиям и заняться сочинением трагических мелодрам? – Барон заметил, как в глазах дочери промелькнуло нечто, чего он не смог распознать, и захлопнул табакерку. – Говорю же, я не убивал твою неугомонную подругу.
Когда собеседница промолчала, Джарвис хмыкнул:
– Неужели ты мне не веришь?
– Не до конца. – Виконтесса склонила голову набок: – Сочти вы целесообразным, вы бы устранили Габриель – даже зная, что мы с ней дружны?
– Без колебаний.
– И признались бы мне?
– Раньше – да. Теперь же… не уверен.
– Хотите сказать, из-за Девлина?
– Да. – Джарвис снова обежал глазами собрание разгоряченных аристократов. – Ты не жалеешь? Я имею в виду, о решении не быть откровенной со своим новоиспеченным мужем?
– Нет.
Переведя взгляд на лицо Геро, барон полюбопытствовал:
– Столь уверена? – и подметил, как погустел ее румянец.
– Не думаю, что вы намеренно приказали убить Габриель. Но можете ли вы гарантировать, что не несете косвенной ответственности за ее смерть?
Взгляды отца и дочери скрестились.
– Дорогая!
Геро повернулась к леди Элкотт, которая подпорхнула к собеседникам в облаке зеленовато-желтой органзы и ярдах кремовой атласной ленты. Положив ярко наманикюренные пальцы на руку гостьи, дама вскинула излишне выщипанные брови:
– Вы приехали! Какое счастье! А своего коварного супруга привезли?
– На этот раз нет, – буркнула виконтесса.
– Прошу прощения, – с поклоном извинился Джарвис, ловко перемещаясь к принцу как раз вовремя, чтобы не дать тому приняться за вторую тарелку с крабами.
Когда барон снова посмотрел на край террасы, Геро уже ускользнула из лап хозяйки приема и исчезла.
Себастьян нашел Пола Гибсона в постройке, расположенной за хирургическим кабинетом. Доктор тихонько насвистывал за работой, склонившись над каменной плитой и погрузив руки по локоть в окровавленные внутренности такого раздутого, посиневшего и смердящего трупа, что Девлина чуть не стошнило.
– Боже милосердный, – со слезящимися глазами выдавил виконт, когда его обдало зловонием. – Где его только откопали?
– Вытащили из сточной канавы на Вест-стрит. Бедолага застрял там под мостиком и, судя по виду, уже давненько.
– И никто не унюхал?
– Рядом на углу находится бойня. Полагаю, запахи просто... смешивались, – ухмыльнулся хирург и потянулся за тряпкой, чтобы вытереть руки. – Итак, чем могу быть тебе полезен? Только, пожалуйста, не говори, что пришлешь очередной труп, поскольку после этого у меня на очереди еще два.
– Больше никаких трупов. – Девлин ретировался на залитый солнцем двор, наклонился, опираясь ладонями в бедра, и втянул в легкие свежий воздух. – Всего лишь вопрос насчет Габриель Теннисон. Ты сказал, она не была девственницей. А она не могла быть беременна?
– Я не увидел ни единого признака.
– А тебе удалось бы выявить это достоверно? Я хочу сказать, в случае маленького срока?
– Скажем так: будь у погибшей достаточный для определения беременности срок, я бы определил.
Себастьян выпрямился, затем быстро сглотнул от снова повеявшего смрада:
– Проклятье. Не представляю, как ты это выдерживаешь.
Гибсон хохотнул:
– Через определенное время запаха уже не замечаешь, – и, пораздумав, добавил: – Как правило.
– Я говорю не только о вони.
– А-а. – Ирландец встретился глазами с другом, и веселье исчезло с его лица. – Видишь ли, к тому моменту, когда тела попадают ко мне, они уже всего лишь мышцы и кости, и я сосредотачиваюсь именно на этом – на тайне, которую требуется раскрыть. Мне не нужно размышлять о страхе и боли, которые могли испытать жертвы, прежде чем оказаться на анатомическом столе. Мне не приходится вникать в предательство, обиды, гнев или отчаяние, случившиеся в их жизни. Этим занимаешься ты. И говоря по правде, Девлин, не представляю, как ты выдерживаешь.
Когда Себастьян промолчал, Гибсон положил руку ему на плечо, а затем повернул обратно в каменную постройку с ее распухшим, полуразложившимся обитателем.
– Мужчина на твоем столе – он был убит? – окликнул вслед хирургу Девлин.