Когда сам ты... герой.
Когда сам ты... герой.
- Так! Всем успокоиться! - произнес требовательный девичий голос, и одновременно вокруг разнесся звон стекла: «Дзынь, дзынь, дзынь». После воцарилась тишина. Я ждал продолжения, но какое-то время ни звука. И я решился: открыл глаз. Правый, если быть точным. И тут же удивленно распахнул второй. Зажмурился и снова раскрыл как можно шире в надежде, что зрение меня обманывает или подводит. Я лежал - где не знаю, но лежал. Об этом свидетельствовал угол зрения, тактильные ощущения тела, невозможность поднять голову, так она была крепко притянута к какой-то поверхности, и стоящие надо мной люди. А если точнее выразиться, то стоящие рядом с тем местом, на котором я имел удовольствие возлежать. Они обступили вокруг - называйте, как хотите: стол, лавочка, да черт знает, что еще - я не знаю. Не видел, ибо не позволяла повязка, удерживающая голову в горизонтальном положении, также не мог поднять и руки с ногами. Меня попросту связали и... рассматривали. Шестеро! Окружающая темнота не давала мне разглядеть место, но стоящие рядом со мной в старинных бронзовых подсвечниках свечи лили мягкий свет на лица окружающих людей. А мне было до того страшно и неуютно, что по телу побежала дрожь, и, казалось, что каждый волосок на теле вскочил и попытался выпрыгнуть из кожи вон... Создавалось ощущение, что все они сошли с экранов кино и телевизора, настолько были хорошо знакомы мне - заядлому киноману. - Итак, - произнесла та же девица. Она находилась в ногах, видимо прямо на столе, так как ощутимо возвышалась над остальными. Я скосил глаза, но все что было видно - это лицо и выпирающая из ситцевого в кружевах платья грудь, и красная шапка на голове, похожая на колокол. В руке девчонка лет восемнадцати держала бокал с красной жидкостью, а в другой с зажатой меж пальцев сигаретой - вилку, которой вновь ударила по бокалу, отчего вокруг разнеслось ранее услышанное: «Дзынь, дзынь, дзынь...» - Итак, на повестке он, - девушка указала вилкой на меня, я попытался замотать головой, - не получилось, и закричать, - не дал кляп. Только гневное мычание вырвалось из глотки, на что никто не обратил внимания. Зато рядом стоящая девушка с золотистыми длинными волосами вставила гневное: - Все страньше и страньше! Это с чего ты тут раскомандовалась? - По праву сильного! - первая вздернула носик. - Так-так! - вторая уперла руки в бока, поставив перед этим бокал и положив свою вилку на мое ложе. - Это где такое право раздают, хотелось бы знать? Или с ним рождаются? Или право сильного записано в английской конституции? - Чё? Не поняла! - Тут понял я: это Алиса и Красная Шапка! Причем, кто есть кто, who is who, не вызывало сомнения. Только почему они такие странные? Красная шапка, как и Алиса - обе смиренные девочки... А тут - ураган-бабы, спорящие как базарные тетки. И спорящие, надо заметить, почему-то обо мне! - Не поняла, видите ли, она! Говорю, закона такого нет, чтобы право сильного себе присваивать! Это я есть сейчас не понимать, кто такая ты, и в каком месте у тебя это право?! - Лучше не лезь, чудачка! - глаза у красной шапочки загорелись от злости, а губы затряслись от обиды. Лицо исказила страшная... нет, противная гримасса. - Я волка вот этой вилкой вертела... - но девушка споткнулась на слове, потом поправилась. - Ну... не этой, но вертела я этого волка, как хотела, добывая себе право сильного! Или ты хочешь оспорить! - А вот, хочу! - воскликнула Алиса, шаря рукой по столу, или на чем я там лежал... Холодная рука коснулась моего бедра, и тут я осознал, что совершенно голый, один и связанный, перед шестью людьми. Зубы застучали бы, если б не веревка, разъединяющая их. - А то странноватенько все это... - Ах, сучка! - Шапка прыгнула с безумным лицом на Алису, сшибла с ног, и где-то внизу вне видимости началась возня с криками боли, ярости и злости, перемежаемые пощечинами. А сигарета, выпавшая из руки Красной шапочки, плавно - или мне просто так казалось от ужаса - описала дугу в воздухе и благополучно приземлилась на мой живот. Я взвыл бы от боли, если не кляп, но зато очень картинно задергался, стараясь больше стряхнуть с себя сигарету, чем убедить остальных, что мне больно. Мужчина справа, слава богу, помог мне. Он протянул руку, взял сигарету и... сделал пару затяжек, ничуть не брезгуя. Потом, откинув бычок куда-то во тьму и оглянувшись назад, где девушки выясняли право сильного, медленно и тягуче промолвил: - Господа! Пока леди заняты, у нас есть возможность подумать, как мы его будем делить, - когда мужчина в черном костюме улыбнулся, я похолодел: из-под губ показались тонкие, но острые клыки. Неужто сам Дракула? - Лично меня удовлетворила бы пинта крови. Мужик в белой хоккейной маске, напротив, молча поднял вверх окровавленный топор и как бы провел по горлу, показывая, что убил бы немедля. Бог мой! Джейсон, собственной персоной. Дракула поморщился. - Давайте я сначала кровь выпью, - недовольно пробормотал вампир, хмурясь. Я вновь попытался замотать головой - ну, нужна мне ещё моя кровь, что я без нее делать-то буду? - А давайте поиграем? - из темноты выплыла едва различимая до этого фигура, отчего я затрясся совсем отчетливо. Если Пила решил поиграть... мой труп будет последним! Остальные умрут раньше. Конечно, приятно быть последним, но не хотелось долго мучиться и пилить самого себя. - Погодите, господа, - укоризненно проговорил последний мужчина. Он склонился прямо над головой и его холодные руки коснулись шеи. Я вздрогнул и мурашки пробежали по телу. Кого-то он мне напоминал, но был единственным неузнанным лицом всеобщего действа. Его голос, слабый и холеричный, заставил замолчать остальных. - Наш герой вправе знать, за что умирает. В детстве он часто оставался один допоздна. Ну знаете таких мальчишек? Семью бросил отец, мать много и тяжело работала и не могла уделять много внимания сыну. Он рос, начинал замыкаться в себе, погружался в одиночеств, словно в омут... присматривался, приглядывался... и однажды маленькая детская травма нашла выход в психике! Что он несет? Если он хотел добиться от меня ужаса, то он добился. Казалось, сейчас раскроется моя самая страшная в жизни тайна, которую никто не знал, даже я... ибо у меня никогда подобных тайн не было. Но мужчина с неприятным, застывшим лицом продолжал, склонившись надо мной. - Он захотел превратиться в жабу, маленькую и страшненькую, - что за бред? - и однажды, гуляя по лесочку, что возле дома, выловил из лужи лягушку. И, вот же маленький сученыш, содрал с нее кожу! Я?! Так жестоко никогда не обращался с лягушками, что б вы знали! Я опять замотал головой, но опять не смог. - И ему понравилось! Это маленькое отродье сатаны начал ловить лягушек и сдирать с них кожу, сушить, складывать в тайное место, копить. Зачем? Да все просто. Он мечтал стать лягушкой! - мужик оглянулся на остальных, криво и гаденько улыбаясь. - Детская травма возобладала над ним. Он хотел сшить из шкур мертвых маленьких лягушек свою собственную... - Фу! - фыркнул Пила. - Какая гадость! - Меня стошнит сейчас, - Дракула отвернулся. А Джейсон навис над моим беспомощным телом, готовый молча разделать меня на много маленьких меня же. Я бы съежился от страха, если б позволили путы, но, наконец, понял, кто этот последний маньяк. И следующая фраза лишь убедила меня в этом. - А в тела мёртвых лягушек он зашивал мотыльков, в обилии водившихся в лесочке. - Точно! Ганибал Лектор! Мастер психоанализа, мать его! - Я предлагаю содрать с него кожу, - добавил он в конце. Что? Что?! Я задергался, как не дергался никогда в жизни, постепенно осознавая безысходность ситуации. - Я - высосать кровь! - вставил вампир, возвращаясь к лицезрению голого меня, которого уже мысленно покромсал Джейсон. - А я бы поиграл. - Ну кто бы сомневался, Пила! Кто бы сомневался! - Пусть разделает себя сам! Медленно и по кусочкам. - Чур, мне не вон ту штучку, - вернувшаяся из темноты поцарапанная и с синяком под глазом Алиса указала вилкой в район моих гениталий, отчего я съежился. - Я ее люблю, но еще в жизни не пробовала... - Отставить! - скомандовала Красная Шапочка, вернувшая себе право сильного. Она поднялась на место у моих ног и скептично осмотрела. - Совсем не волк, ну вот ни капельки! А так... повертела бы его! Ей богу, повертела б. - Да кто вы все такие?! - обреченно заорал я. Благо перегрыз тряпку, пока они делили моего меня. - Что вам от меня надо?! - Мы? - удивленно улыбнулась Шапка. - Мы твои друзья! Или не помнишь уже? Мы с тобой каждый день. По телеящику, по компьютеру, в зомбифоне. Ты хотел бы ближе познакомится с нами? Друзья, - окинув остальных взглядом, девчонка кровожадно улыбнулась и развела руками, - Можно начинать! И шесть уродов, шесть маньяков бросились на меня, что-то отрезая, накалывая, сдирая кожу... Вот в тот момент я и проснулся. Ловя в темноте ртом воздух, все еще ощущал их присутствие, мерзкие прикосновения и до ужаса ласковые голоса. Сердце все еще продолжало бешено стучаться о грудную клетку, а холодный пот стекал по спине. Твою ж мать! Еще Фреди не хватало там! А так полный набор! И до чего же Шапка с Алисой противные оказались! А все почему? Больше я голливудского дерьма не смотрел никогда в жизни.