– Я серьезно, – продолжил Уилл. – Давай уйдем с последних двух уроков. Аткинсон ничего не заметит, а мисс Аберма если и поймет, то все равно никому не расскажет.
– Хм…
– Горди, ты ведь прав насчет этого долбанутого контроля. Я так скоро двинусь к чертям. Я всегда все делал, как просили родители. Никогда не подводил их. Какого хера они делают сейчас? Следить за мной?! Я что, тоже могу свалить из дома, чтобы заработать на что-то, что мне и так купят на ближайший праздник? Пошло оно все… – разгорячился Уилл и поднялся со стула. – Если предки думают, что я могу куда-то уйти, то пускай получат свое. Пускай включат свою дурацкую программу и увидят, что я ни хрена не в школе. Мне плевать!
Горди, немного помедлив, решил тоже встать. Он не верил своим ушам. Перед ним стоял все тот же Уилл Чедвик – в тех же огромных очках, с заправленной рубашкой и ингалятором от астмы, который виднелся сквозь карман брюк. Но говорил этот Уилл так, словно в него вселился призрак Мэттью Чемберса и начал потихоньку захватывать его мозг.
– И куда ты собираешься пойти? – спросил Горди, еле поспевая за Уиллом в коридоре.
– Какая разница?
– Ну… Ты же не собираешься просто шляться по улице? Я бы уж лучше вздремнул на уроке или поиграл в Fortnite.
– Не, Горди, этим ты и так занимаешься каждый день. Мы должны попробовать что-то другое, почувствовать, что нами нельзя управлять, как какими-то лабораторными крысами.
– То есть тебя не парит, что учитель может позвонить твоим предкам, и они, типа, будут ругаться?
Уилл остановился. Теперь они вдвоем стояли рядом со шкафчиками, смотрели друг на друга и ничуть не походили при этом на гомиков. Уж слишком асексуально выглядел и тот, и другой.
– Эй, педики, вы что, решили пожениться прямо тут? – все-таки спросил Винни Пакерман из восьмого класса, чье восприятие явно отличалось от общепринятых.
Его вопрос остался без ответа. Уилл, конечно, ощутил неслабый прилив смелости в кафетерии. Но дерзить старшеклассником – это уже та черта, которую ребята вроде Уилла способны пересечь, только если это происходит во время игры в Dota 2. И обязательно анонимно. Ну а Горди… Горди – это Горди.
– Я не хочу здесь находиться, – заявил Уилл в очередной раз. – Не хочешь идти со мной – оставайся. Но меня это все достало.
Горди посмотрел по сторонам. Его последней надеждой была миссис Хиггинс, патрулирующая коридор в поисках потенциальных желающих улизнуть от вкушения знаний. Да какая там миссис Хиггинс, ему хватило бы даже обычного школьного дежурного по коридору чуть выше ростом, чем Уилл (а это почти любой). Но вокруг никого не было. Только те, кому абсолютно плевать.
– Я с тобой. Не ссыкло же какое-то, – сказал Горди и испытал очень неприятное ощущение в районе груди.
Они шли вдоль рельсов – вокруг были деревья и, если не считать, что школа Мак-Кинли находилась в сорока минутах ходьбы, могло сложиться впечатление, что они наедине с природой, а вся эта городская суета – не более чем плод чьего-то больного воображения. Уилл уже бывал здесь, когда уезжал в детский лагерь. Но тогда он сидел в поезде, а сейчас мог буквально прикоснуться к рельсам рукой. И именно это он и сделал.
– Что ты делаешь? – задал Горди справедливый вопрос.
– Проверяю, не едет ли поезд.
– Зачем? – Горди не удержался и задал второй не менее справедливый вопрос.
– Хочу кое-что попробовать.
От третьего справедливого вопроса Горди решил воздержаться и вместо этого достал телефон. По времени как раз близилось завершение прекраснейшей лекции мистера Аткинсона о том, почему вся литература после двадцатого века – полное дерьмо. Причем именно такое выражение он бы и использовал – старик совсем не скупился на слова, зная, что директор уже активно ищет ему замену в преддверии неминуемой пенсии.
Горди листал ватсап и впервые в жизни был не против получить сообщение от мамы в стиле: «Если твоя задница прямо сейчас не окажется дома, я лично сожгу наш единственный ноут». Ему хотелось свалить. Очень хотелось. В их компании Уилл всегда был ведомым, хоть и старался отнекиваться. С самого начала их дружбы они всегда делали то, что хотел Горди. А сейчас они по воле Уилла черт знает где, и Уилл, мать его, ведет себя странно.
«И что будет, если поезд приедет?» – подумал Горди. Если бы Уилл услышал этот вопрос, то однозначно настоял бы на замене слова «если» на слово «когда».
«Он бросится под него? Запрыгнет в вагон и уедет хрен знает куда, лишь бы позлить предков? А может, он в своей сумке притащил самодельную бомбу и лучше прямо сейчас звонить копам?» – все эти вопросы повысили и без того неслабый уровень стресса Горди Дениелса. Поэтому нет ничего удивительного, что уже через пару секунд Горди почувствовал, что ему нужно срочно отлить.