— После.
Я почувствовала странное облегчение.
— Она приняла мою сторону, — продолжал Дэнис с отсутствующим видом. — Убедила меня, что прав я, а не ты. Назвала меня сообразительным. Ей нравилась моя внешность.
— И мне нравилась твоя внешность. Скажи, Дэнис, ты ведь никогда не хотел заполучить «Викер Вайз»? — вновь спросила я.
Он фыркнул.
— А что я буду с ней делать? Я совершенно не разбираюсь в плетеной мебели.
— Ради денег. Чтобы попасть в «Питни».
Он кивнул, допил свой кофе, оперся на оконную раму и посмотрел на меня.
— Ты бы заставил меня продать «Викер Вайз»? — задала я очередной вопрос.
Дэнис косо улыбнулся.
— А разве я смог бы?
— Заставил бы? Зная, как много значит для меня этот бизнес?
Он нахмурился и опустил голову.
— Да нет.
Выражение его лица внезапно стало ласковым.
— Я слышал, как ты пела Кикит колыбельную. Твой голос звучал так же звонко, как и двадцать лет назад. Даже не верится, что прошло целых двадцать лет. Я влюбился тогда в твой голос.
— Что ж… Конечно, пение. Но не это было главным. Наши дети. Я не сожалею о нашем браке хотя бы из-за них.
— Что же произошло?
— Я ошибалась в тебе. Тебе не надо было соревноваться с женой. Не надо было сражаться за то, кто из нас лучше.
Я помолчала, пытаясь разобраться в собственных мыслях.
— Возможно, я слишком независима.
Дэнис никак не отреагировал на мои слова. Это хорошо. Я могла спокойно, без гнева продолжать:
— Порой я никого не слушаю. Я сама нахожу решение и навязываю его другим.
Дэнис по-прежнему молчал, я посмотрела на него. Он ласково улыбался.
— Не спорю.
Дэнис снова изучал свою кружку.
— У нас есть шанс? — спросил он.
Я примирительно улыбнулась и покачала головой.
— Возможно, мы станем друзьями. Я очень постараюсь, если ты захочешь. Ты хочешь?
Я пообедала вместе с детьми и уехала, оставив их на попечение Дэниса. Я направилась к маяку, потом передумала и повернула к Броди, потом снова передумала и поехала в мастерскую. В моей душе воцарилось новое для меня ощущение мира и покоя.
Я водрузила на верстак кресло и столик и приступила к работе. Я уже успела вплести новые прутья, но результаты не удовлетворили меня. На протяжении последних нескольких недель я так часто пребывала в напряженном и мрачном настроении, что оно не могло не сказаться на качестве моей работы.
Сейчас я сосредоточилась. С безграничным терпением я извлекла неаккуратно вплетенные прутья, вымочила новые и вплела их на место прежних. Результат получился идеальным. Сегодня я была в ударе, мои руки сотворили чудо.
Я отошла в сторону, восхищаясь своей работой. Конечно, до совершенства еще далеко. Новые прутья должны сначала высохнуть, прежде чем они окончательно выровняются, после этого их нужно зачистить шкуркой, загрунтовать и покрасить. Мне хотелось получить теплый зеленоватый оттенок.
Сколько же энергии кипело сейчас у меня внутри! Но я нашла другой выход своим эмоциям — дверь открылась, и в мастерскую вошел Броди.
Глава восемнадцатая
Резкий ветер дул мне в спину, когда на следующий день я шла по Федерал-стрит. Но мой озноб являлся скорее следствием огромного эмоционального возбуждения, чем физического недомогания. Слишком ярким еще оставался в моей памяти тот день, когда я побывала тут впервые. Тогда у Дэниса на руках оказались все козыри. Сейчас несколькими обладала и я. Но, несмотря на то что обстоятельства изменились, слишком много всего было поставлено на карту, чтобы сохранять спокойствие.
Из-за плохой погоды ступеньки, ведущие к зданию суда, оказались почти пустыми. Люди толпились в коридоре, повесив пальто на спинки скамеек. В зале суда точно так же, как и в октябре, царил хаос. Адвокаты и их клиенты о чем-то совещались, судебные приставы, одетые в форму, непринужденно болтали друг с другом, судья без конца ходил около своего стола, батареи безжалостно нагревали воздух.
Мы с Кармен сели в самом конце зала, ожидая, когда нас вызовут. Она уже передала Мисси копию письма Сильви и статистическое исследование отчетов Дженовица, прикрепленные к нашему ходатайству о самоотводе. Поскольку Дэнис и Артур Хейбер сидели на другом ряду, я не могла видеть выражение их лиц.
Я успела перекинуться парой слов с Дэнисом в коридоре, больше для того, чтобы скоротать время в ожидании адвокатов. Мы оба чувствовали какую-то неловкость. Не имело никакого значения, что дома было достигнуто взаимопонимание. В суде мы оставались врагами.