— Так ты будешь яйца, Дэнис?
— Возможно. Не знаю. Я сначала выпью кофе, — и муж погрузился в газету.
Я поставила перед ним кофе и, стараясь не обращать внимания на сводящий с ума внутренний голос, упорно твердивший: «Давай же, давай, выпусти пар перед отъездом», — нежно спросила:
— Ты будешь яйца или нет? У меня есть сорок минут на то, чтобы все помыть, запаковать и уехать.
— А что делать с этой вонью? Я не смогу так жить целых одиннадцать дней.
— Надеюсь, она исчезнет сама собой. — Мой голос звучал умоляюще. — Если нет, позвони в службу по уничтожению крыс. Их номер — на доске для записей.
— Но меня же не будет дома, чтобы открыть им дверь. Я уезжаю сразу же после вас, встречать группу Фергюсона в Бергшире. И так уже ваш отъезд в аэропорт превратился для меня в целую проблему. — Дэнис одарил меня уничижительным взглядом. — Не могу поверить, что ты поленилась вызвать такси.
— Сама не понимаю, что произошло, Дэнис. Я заказала такси в аэропорт еще две недели назад, и у меня был номер брони, которую мне подтвердили. А теперь они говорят, что я позвонила и аннулировала заказ. Но это не так. Если бы накануне я не решила проверить, все ли в порядке, мы бы еще час ждали такси. Нам повезло, что Броди согласился отвезти нас. А что касается запаха, — я очень старалась сохранять спокойствие, — попроси специалистов по борьбе с крысами приехать после твоего возвращения. Не знаю, что еще можно сделать, Дэнис. Это праздничный уик-энд. Все билеты на самолет уже давно раскуплены. Я не могу лететь позднее.
Я собралась еще много чего сказать по поводу того, что ему следовало бы проявить больше чуткости ко мне в ситуации, когда болезнь матери навалилась на меня тяжким грузом, но Дэнис уже рассуждал о том, кто позаботится о детях во время моей недельной деловой поездки, которую я планировала предпринять сразу же после возвращения из Кливленда. Я не была неблагодарной, — нет, всего лишь немного издерганной постоянными словесными перепалками. Времени оставалось все меньше и меньше.
В тот момент, когда я достала упаковку яиц, за спиной раздались торопливые шажки и голос моей дочери, семилетней Клары Кейт:
— Мама, я возьму с собой Тревиса, Майкла и Джоя, хорошо? — Девочка посмотрела на меня вопросительно снизу вверх: ангельское личико в обрамлении пушистых каштановых кудряшек находилось где-то на уровне моей талии. Мои волосы имели тот же оттенок, но кудри уже давно были беспощадно уничтожены ножницами и укладкой.
Обняв Клару за шею, я прижала ее к себе, не переставая разбивать яйца:
— Я думала, мы договорились, что ты возьмешь с собой только двоих.
Она уткнулась щекой мне в ладонь.
— Ну да, я тебе обещала, но подумай, кого из них я могу оставить? Только я одна знаю, чем кормить Тревиса, чтобы он не заболел. Майкла мучают кошмары, если меня нет рядом, а Джой начинает плакать, если его разлучают с остальными. Они всегда вместе, они всегда втроем. К тому же я хочу, чтобы они смогли увидеть тетушку Рону и поприветствовать бабулю. А какая у нее больница?
— Не знаю, еще не видела.
— Она такая же шумная и светлая, как та, где лежала я? — Клара взмахнула маленькой ручкой с растопыренными пальчиками.
— Только та ее часть, где лечат маленьких девочек, которые любят кушать то, что не надо, и страдают от этого аллергией. А отделение, где лежит бабуля, тихое и светлое.
— Она будет спать?
— Ну, не все время.
— Иногда?
— Возможно, иногда. А вероятно, и нет, потому что ты будешь рядом, и она захочет побыть с тобой.
— Бабуля может говорить?
— Конечно, может.
— Она не сможет, если у нее будут трубки в горле. У нее будут трубки в горле?
— Нет, моя сладкая. — Я открыла упаковку с мелко нарезанным сыром и предложила его Кикит.
Она взяла горсть.
— У нее будут трубки в носу?
— Нет. Я же сказала тебе об этом вчера вечером.
— Ну, некоторые вещи порой меняются. — Кикит поднесла кулачок ко рту и, откусив кусочек сыра, высвободилась из-под моей руки. — Папочка, а ты почему не едешь с нами?
— Ты же знаешь почему, — раздался голос из-за газеты. — Я должен работать.
Кикит забралась на стул около стола и, усевшись на самом краю, начала болтать ногами.
— Если ты должен работать, — спросила она, — то почему положил клюшки для гольфа в машину?
Я медленно сбивала яйца с порезанным туда сыром.
— Потому, — произнес Дэнис, — что я собираюсь играть в гольф после работы. После, — еще раз подчеркнул он.
— Мы пропускаем школу, чтобы навестить бабулю. Я думаю, тебе тоже надо поехать.