Но я не спала с ним. Видит Бог, я не делала этого. И я никогда не уделяла ему больше внимания, чем Дэнису. Я касалась Броди чаще, чем Дэниса? Если да, то ненамеренно.
Броди побледнел, вытер рукавом пот со лба и нахмурился. Он на мгновение отвлекся от бумаги, бросил на меня озадаченный взгляд и продолжил чтение. Затем он аккуратно сложил документ и спросил меня глубоким, только ему свойственным голосом:
ѕ Это что, шутка, да?
Я тоже так подумала сначала. Да, мы действительно мыслили одинаково, но ведь это не преступление. Это всего лишь простое совпадение. Мы оба знали, что я хорошая мать и люблю своих детей. Мы оба знали, что я внимательная жена.
— Он хочет развода, — сказала я, уже гораздо более спокойная, чем до прихода Броди. — Он хочет получить дом, алименты и детей.
Броди выглядел настолько ошеломленным, что я с трудом удержалась, чтобы не обнять его. Он отказывался верить в это, я тоже.
— И давно он так решил?
— Один Бог знает, но, судя по всему, планировал он это очень долго. Дети сейчас у Ховарда и Элизабет.
Он беспомощно посмотрел на решение.
— Какой судья, пребывающий в здравом рассудке, мог вынести такое решение?
— Тот, кто ознакомился со списком моих грехов.
— Каких грехов?
Я перечислила ему несколько — тех, что касались моих детей.
ѕ Дэнис сказал, что я постоянно пребываю в состоянии глубокого личного кризиса, и это негативно сказывается на моем отношении с детьми. Но ты еще не слышал самого отвратительного. Он считает, что у нас роман.
Броди резко вскинул голову. Не могу утверждать, что после этой фразы он покраснел, потому что тусклое освещение на кухне мешало мне что-либо разглядеть, но готова поклясться, что в его глазах промелькнуло выражение, напоминающее угрызения совести. Я тоже почувствовала что-то подобное. И смутилась.
Сначала он молчал. Потому судорожно глотнул и выдавил из себя:
— Дэнис это сказал?
Я кивнула.
Он снова провел рукавом по лбу.
— Мне нужна помощь, Броди. Он выстроил свои обвинения, основываясь на случайностях и предположениях, и в результате меня выгнали из дома и запретили находиться со своими собственными детьми! Со своими детьми! Когда я пыталась выяснить, в чем же дело, он вызвал полицию. И один из полицейских приехал. Прямо домой. Приехал из-за меня, — я ткнула себя в грудь, — как будто я насильник, ворвавшийся в чужой дом. И сказал, что я должна уйти. И практически силой вывел меня на улицу.
Броди перечитал судебное решение.
— О чем Дэнис вообще думал? Я всегда полагал, что судебное решение самая крайняя мера. Он ведь никогда не просил развода.
— Он хотел, чтобы мы расстались. Он предлагал мне это, когда бывал в плохом настроении. Но я постоянно его отговаривала. Возможно, наш брак и не свершался на небесах, но он был неплохим, а может, я обманывала сама себя? Ведь правда?
Броди ничего не ответил. Наклонившись над раковиной, он пил прямо из-под крана, затем выпрямился и утерся тыльной стороной руки. Его глаза потемнели.
— Значит, он сказал, что у нас с тобой роман. Забавно, — пробормотал он. — И какие он привел доказательства?
— Да какую-то чепуху. Совместная работа, совместные путешествия.
— Он сумасшедший. Черт бы его побрал. — Броди выглядел подавленным. — Я знаю, сколько боли причиняет развод. Я никогда не хотел, чтобы ты ее испытала. Я не хотел, чтобы ее испытали Кикит и Джонни.
Он тихо выругался.
— Я хочу вернуть детей, Броди.
— Тебе нужен адвокат.
— Это еше одна проблема. Я приехала как раз от Ллойда Ашера. Мой визит к нему чудовищная ошибка. Он постарался дать мне понять, что я все это заслужила. Так ли это? Почему я оказалась такой плохой, всю жизнь пытаясь все делать правильно?
Броди протянул руку, чтобы обнять меня, но остановился словно досадуя на самого себя за этот порыв.
И я сделала это сама. Я обняла его за талию — вполне невинный жест, мне было все равно, как мог его интерпретировать Дэнис. Меня не заботило, что Броди был мокрым от пота. Так хорошо и уютно я не чувствовала себя давно.
Крепко прижав меня к себе, Броди страстно воскликнул:
— Ты не плохая. Ты взвалила на себя сразу три ноши и с достоинством несла каждую из них. Ты заслужила награду. И Дэнис это прекрасно знает. Что, черт возьми, с ним происходит?