Несколько раз я звонила Кармен. Несмотря на то, что приобретение маяка очень занимало и отвлекало меня, я ни на минуту не забывала о причине, по которой мне пришлось искать новый дом. На меня навалилось множество дел, но в моей голове постоянно возникали мысли о детях. Служащий Сильви не позвонил Кармен ни в полдень, ни в два часа. Она пообещала переговорить с Артуром, чтобы мне предоставили возможность звонить детям в любое время и говорить с ними сколь угодно долго. Кармен уже связалась с Дином Дженовицем и велела мне позвонить ему. Я не застала Дина на месте, оставив на автоответчике свое имя, номер мобильного телефона и предложение встретиться со мной в любое удобное для него время.
Я позвонила в телефонную компанию с просьбой восстановить телефонную линию на маяке и вызвала рабочих, чтобы почистить пол, покрасить стены и помыть окна.
Я напомнила Дэнису, чтобы он захватил кексы на показательное выступление Кикит, стараясь говорить кратко и по делу. Я до сих пор злилась и не очень хотела его слышать. Я не сообщила ему о своем новом доме, не стала сама покупать кексы. У каждого из нас теперь была своя жизнь.
Я горела желанием поделиться своими новостями с Броди, но он снова уехал в Вайнярд. Сегодня утром между нами вдруг возникла еле уловимая напряженность, поэтому за завтраком мы разговаривали на отвлеченные или деловые темы. Я чувствовала, что вчерашнее происшествие на чердаке выбило его из колеи так же, как и меня, и он пока не был готов обсуждать это. Именно поэтому я и планировала ночевать сегодня на маяке.
Я позвонила Кармен, и она кратко сообщила, что Сильви отклонил прошение о пересмотре дела даже без слушания.
— Он имеет на это право? — потрясенно воскликнула я. Одно дело, когда ты доказываешь свою правоту и проигрываешь, и совсем другое, когда тебя вообще лишают возможности высказаться и что-либо доказать.
— Имеет. Я не удивлена. Это в его характере. Я начинаю готовить прошение об отстранении судьи от дела. Мы потребуем, чтобы он признал себя неспособным вести дело из-за своих предубеждений. Составление прошения займет много времени. Мне придется очень внимательно просмотреть все, что он говорил на вчерашнем слушании, а также тщательно изучить все предыдущие дела подобного рода, которые он вел. Но мне необходимо успеть все подготовить к четвергу.
— Я чем-нибудь могу помочь вам?
— Не теряйте духа. Это все.
Маяк помог мне. До позднего вечера я готовила дом к ночевке. А затем, примостившись на табурете и поедая тайскую лапшу из коробочки, которую захватила с собой, позвонила детям. Кикит схватила трубку сразу.
— Я так ждала твоего звонка, мамочка. Ты где?
Ее радостный голосок мгновенно успокоил меня. Он так разительно отличался от того отчаянного плача, который звучал у меня в ушах со вчерашнего дня. Девочка не плакала, не хныкала и не злилась. Она очень быстро оправилась и снова стала жизнерадостной, как и все дети ее возраста, чему я не переставала удивляться. Я вздохнула с облегчением.
— Я уже в новом доме.
— В каком новом доме? Где он находится? Недалеко от нас? Приезжай за мной прямо сейчас, мамуля, я хочу посмотреть.
— Сейчас нельзя. Уже слишком поздно. Ты увидишь его завтра.
— Где он находится? Какой он? У меня будет там своя комната?
— Да, — ответила я, подцепляя палочками очередную порцию лапши, — и я расскажу тебе все подробности, как только ты позовешь к телефону своего брата, чтобы и он мог послушать. Где он?
— Наверху. Хочешь услышать потрясающую новость? Знаешь, какие кексы принес сегодня папа на танцы? Домашние.
Палочки с лапшой застыли на полпути к моему рту. Я положила их обратно в коробку.
— Ничего себе.
— Я тоже так подумала. Когда он достал кексы из сумки, они были еще мягкими и теплыми и очень всем понравились. Я так гордилась папой. Полагаю, он веселился от души. Еще бы, один мужчина среди такого количества женщин. Мамочка, я хочу послушать о твоем новом доме.