– От этой статьи пахнет гневом, – наконец проговорил до сих пор безмолвствовавший Пуло, втягивая воздух своим вздернутым носом. Иногда, смотря на себя в зеркало, он думал, что в нем что-то есть от Кинг-Конга. «Наверное, это грозное и суровое выражение лица», – говорил себе он. – «В нас обоих есть мужественность, или даже брутальность».
– Думаешь, водитель трамвая рассердился на старика? – вернул его мысли к беседе Тимон. – С чего бы? Разве он мог ему чем-то насолить? Попавший под трамвай был простым бродягой, одетым в тапочки, нижнее белье держалось на шнурках, а карманы его одежды были набиты орехами.
Мужчина рассмеялся, глядя в задумчивые глаза Пуло:
– Нет, я определенно не верю в преднамеренное жестокое убийство.
– Иногда очень непросто поверить в истину, так старательно отвергаемую нашими знаниями о реальности, – заметил бульдог.
– Хотя, – Тимон несколько раз провел рукой над газетой, устремив взгляд в какую-то далекую точку за окном, – должен согласиться с тобой, от всего этого идет очевидный фон агрессии. Постой, а, может быть, этот пожилой джентльмен увидел нечто такое, что заставило его поторопиться перейти через трамвайные пути, не обращая внимания на приближающийся трамвай?
– Ищите женщину, хотя человек не любит убеждаться в такого рода вещах, – многозначительно изрек Пуло.
Казалось, ясновидящего это потрясло: такая простая, лежащая на поверхности мысль не пришла ему в голову.
– О, друг мой, ты как всегда не оригинален! – с деланной беспечностью воскликнул Тимон, не желая показать, что заинтересовался подкинутой идеей. – Все дело во влиянии твоих французских генов. Ты уже столько лет живешь в Англии, но никак не истребишь в себе эти похотливые замашки, везде ты видишь женщин.
Пуло покосился на хозяина, который не упускал случая упомянуть о стране его происхождения с некоторой насмешкой, но он решил пропустить язвительное замечание мимо своих огромных ушей. Весь его вид как бы говорил, что очень скоро Тимон убедится, что его четвероногий компаньон прав, и будет сожалеть о своем пренебрежительном тоне, поэтому сейчас он предпочел промолчать.
– Однако, я боюсь, что все гораздо хуже, чем банальный шерше ля фам, – после некоторого раздумья заключил ясновидящий.
– Может быть, нам стоит сходить на это место и осмотреть его своими глазами? Уж очень часто репортеры упускают очень важные детали, мы не раз с этим сталкивались, как ты помнишь, – произрек Пуло.
– О, да, Пуло, конечно, здесь много неясного. Но если мы хотим в этом разобраться, то таинственный туман скоро рассеется, – ясновидящий потер руки, глаза его блестели в предвкушении захватывающего расследования. – Ты тоже чувствуешь, скоро нас попросят этим заняться вплотную? Хватит ли у тебя смелости отправиться со мной? – Тимон взглянул в огромные цвета темно-шоколадные глаза собаки.
Тот недовольно фыркнул, явно обиженный недоверием своего молодого покровителя.
– Я не вижу ничего невероятного в смерти этого бедняги, – холодно заметил бульдог, противопоставляя свою способность рассуждать таланту видеть сквозь время и пространство, которым обладал его хозяин. – Моя логика очень проста. Все дело в безграничном людском безразличии. Неужели ты думаешь, что если бы старику вовремя была оказана медицинская помощь, он бы не выжил?
– Ты прав, дружище, – признал Тимон. – Ох, что за снобы эти испанцы! Если человек неряшливо одет, немыт и нечесан, значит, он недостоин их внимания и помощи, его можно без зазрения совести оставить умирать в больнице для бедняков.
– Ну вот, не все вам, англичанам, слыть снобами, – едва слышно пробормотал Пуло.
– Ты прав, – повторил маг. – Дело очень запутанное. Если то, что я предчувствую, в действительности окажется неправдой, то доказательства этого принесут облегчение моему другу. Согласись, в любом случае, они не повредят. Как бы я его не любил и не доверял ему, я не могу рассказать ему обо всем. Я так боюсь его ранить, но думаю, Дэн Кэдден – сильный и мужественный человек, он не перед чем не остановится, – продолжал Тимон, – он захочет докопаться до истины, уж я-то знаю его настойчивость. Тогда нам с тобой точно покоя не будет.
– А если это правда? Это будет поистине ужасно? – бульдог прикрыл глаза, скользнув по дате на газете, которую они изучали – седьмое июня тысяча девятьсот двадцать шестого года.
«Опять надо будет перемещаться во времени», – подумал Пуло и сердце его оборвалось. Он чувствовал, что впереди их ждет невероятное испытание. Но отказаться от участия в очередном расследовании хозяина верный пес не мог.