— Как же у вас все устроено странно… и интересно. До сих пор ощущение какое-то необычное, как будто в другой мир попала, или мир тот же, только какой-то искаженный, а может, реальность другая?
— приложила палец к губам и удивила отца. — А может, я сплю? А?
Впала в кому и вижу чудные сны… ай!
Отец меня ущипнул, причем больно так ущипнул. И мы вместе расхохотались. До сих пор не могла поверить, что сидящий рядом со мной красивый молодой мужчина приходился мне отцом и ему не двадцать пять, как казалось на первый взгляд, а все восемьдесят. Но родство душ мы почувствовали сразу, не знаю, как он, но я смущалась только первые пять минут общения, а потом стало необыкновенно легко и просто. И волнами на меня накатывало ощущение ничем не замутненного счастья, такого всеохватывающего и поглощающего, абсолютного счастья. Семья. Как много значило для меня это слово, как же дорого оно стоило, кто-то родной в этом одиноком и враждебном мире. Подчиняясь минутному порыву, я подалась к отцу и крепко обняла его за шею, уткнувшись носом в крепкую грудь. Боже, как же от него невообразимо пахло! Запах дома! Я даже не знала раньше, что существует такой запах, но в это мгновение безошибочно его распознала. Может, дело в моем нюхе полукровки, более совершенном, чем у людей, а может, просто в осознании, что на этой земле наконец-то появился человек, которому я нужна не из-за чего-то, а просто потому что я это я, его родная кровь.
Глава 5. Яна
Оставшееся время мы просто болтали. Обо всем и ни о чем одновременно. Мой порыв сблизил нас окончательно, и разом как будто не стало долгих лет разлуки.
За это время успели принести обед на двоих, кормили, кстати, здесь отлично. Еще приходила лечащий врач отца. Красивая, но очень строгая волчица Мария. Она же и отправила меня домой, перед этим как следует отчитав. Видите ли, я совсем не берегу отца и не забочусь о его здоровье, ему сейчас вредны любые переживания и такие длительные нагрузки. Что она подразумевала под нагрузками, я, если честно, так и не поняла. Но послушаться ее пришлось, даже отец у нее ходил по струнке. Хотя, наверное, если правильнее подбирать слова, то лежал по струнке.
— Я сейчас позвоню, за тобой приедут. — Он уже было потянулся к телефону, но я поспешила его остановить.
— Не надо, я хочу прогуляться. — Встала и потянулась. — Знаешь, мне нужно размяться, — беззаботно улыбнулась, — и о многом подумать, столько новой информации, которую так сразу и не осмыслишь.
— Ты же можешь потеряться, — возмутился новообретенный папочка.
— Уже включил режим строгого отца? — Подошла к нему и поцеловала в макушку. — Не нужно. Я же двадцать один год как-то прожила и не потерялась. Тем более тут не так уж и далеко. Мы довольно быстро доехали, пешком буду не дольше часа добираться.
— А ты, значит, включила режим капризной дочурки, вьющей веревки из родного отца?
И притворно нахмурился, я просто не могла не рассмеяться и не потрепать его за волосы. Такие шикарные золотистые завитки, и почему они не передались мне по наследству?
— Ладно, иди уже, вымогательница. А то, боюсь, если неугомонная Мари вернется и застанет тебя здесь, мы оба от нее получим.
— Да уж, повезло тебе с врачом, — посмеялась над ним и протянула свой смартфон, — ты мне, главное, адрес запиши и свой номер вбей, — крутанулась на месте и добавила: — можешь еще номер вашего главного альфа-волка написать, а то он только сообщил на всякий случай, где живет. И все! А ходить к нему в гости как-то не айс.
Пожала плечами и засунула руки в карманы джинсов, дожидаясь, пока отец исполнит мою просьбу. Он протянул мне телефон, а я нагнулась и поцеловала его в щеку. Это не могло не нравиться, в наличии отца был определенно свой кайф. Все эти телячьи нежности, которые я не одобряла раньше, теперь обретали свой смысл.
— Я напишу, как доберусь до дома, — и уже в дверях обернулась и поцеловала его опять. На этот раз с помощью воздушного поцелуя.
Часы показывали всего два пополудни, а столько уже успело произойти за сегодняшний день. С отцом мне безумно повезло, и вопрос переезда теперь даже не стоял передо мной, за Олегом — хоть на северный полюс.
Поток мыслей прервал знакомый голос, раздавшийся из соседней палаты, и прекрасное настроение улетучилось вмиг.
— Ну Мари, не будь такое букой, — не говорил, нет, скорее, мурлыкал Васильев.