— Как это — зачем? — возмутилась Татьяна с экрана телевизора. — Я и так слишком долго терпела эту суку. Пятьдесят лет, — воскликнула она и подалась вперед, — уму непостижимо, как я это вытерпела. Луна!
Луна… — скривилась, исковеркав свой голос. — Все вокруг считали ее луной, а меня никем! — возмущалась Татьяна, тыкая себя пальцем в грудь. — Вот я и подстроила аварию для ее выродка, пока он не расплодился. А то мало того, что дочь заделал, так еще и тебя приволок. Такого сильного волчонка! — недобро посмотрела в мою сторону. — Куда моему Сереженьке было с вами тягаться. Вот я и постаралась для его будущего. Николай как раз на Украину уехал, все так удачно складывалось, — она говорила с таким запалом и восторгом, что начинала походить на сумасшедшую. — И никто ничего не понял, не догадался, не узнал. Янинкино влияние испарилось. Пух… как воздушный шарик, — громко выпустила воздух, развела руками и засмеялась. — И все было прекрасно. Пока старая сука обо всем не узнала!
Татьяна сорвалась с места и принялась метаться по комнате.
— Я не знаю! Не знаю, — взвизгнула она и приложила ладонь к губам, чуть ссутулившись, и повторила по слогам: — Не зна-ю, как она обо всем узнала спустя столько лет! Я не оставила никаких улик, а она узнала, — хохотнула совсем уж истерически и начала причитать полушепотом: — Мне пришлось от нее избавиться! Понимаешь?
Старая, хитрая карга, она мне угрожала! Представляете? — развела руками, — Мне! Угрожала! Если я не признаюсь Николаю, тогда она все расскажет сама. Чокнутая! — Татьяна зарыдала и начала обмахиваться руками. Скатилась на визг, из которого было трудно что-то разобрать.
— Игнат, прекрати, — раздался голос Александра, — ты чересчур на нее давишь, она может сойти с ума. Игнат! — выкрикнул он, когда я не пошевелился.
До сих пор не понимаю, как я сумел найти в себе тогда силы.
Встать и, не причинив вреда лживой суке, просто уйти. Ночевать с ней под одной крышей и не свернуть ей шею. Я и не представлял, что мой самоконтроль может быть таким мощным. Приказал чувствам уйти на второй план — внутри все покрылось изморозью, а сердце превратилось в ледяную глыбу. В тот момент это был единственный выход, иначе я бы не сдержался и придушил полукровку.
А мне еще необходимо на этом свете пожить! Есть Яна, которой нужна моя защита. Не Татьяна, так кто-нибудь другой обязательно до нее доберется, особенно когда она обретет своего зверя. Девочка она сильная. И я ни на миг не сомневался, что и волчица ее будет такой же, назимовской породы.
— Где она? — ворвался в мои размышления хриплый и севший голос Николая.
Альфа смотрел в никуда. Именно в этот момент, глядя на него, ему запросто можно было бы дать его возраст. Сгорбленный больной старик, у которого не было ни малейшего желания жить.
Из-под корки льда, образовавшейся на моем сердце, начало пробиваться чувство тревоги, оно становилось все осязаемее и четче.
Могло случиться что-то непоправимое, и я раскрыл карты, выложил часть информации, необходимой Николаю.
— Маша была беременна. Она родила. Здорового ребенка, — отрывисто и четко говорил, чтобы он меня услышал, осознал.
— Что? — запинаясь, спросил альфа, повернувшись корпусом в мою сторону.
— Маша, дочь Дениса, была беременна, когда сбежала. Она умерла при родах, но ее ребенок жив и здоров.
— Где?
Шепот, прошивший мои внутренности разрядом тока.
— Николай Александрович, — приблизился к его креслу и опустился на пол рядом с ним, — я вам обещаю, что найду его. Даю слово, найду и привезу к вам, — положил ладонь на его холодную, сжатую в кулак руку и добавил: — Не время сдаваться, ведь вы ему нужны, дядя Коля, так же, как и мне, — добавил совсем тихо.
За всю свою жизнь я позволял себе так обращаться к альфе всего пару раз. В самые тяжелые моменты, когда мне требовались его помощь и поддержка. Назимов хмыкнул каким-то своим мыслям, положил на мое плечо руку и похлопал пару раз, затем встал и, подойдя к столу, взял ручку с бумагой. Склонившись, что-то быстро написал и протянул мне.
— Конечно, не время, Игнат. Ты прав, мы еще повоюем! — произнес преувеличенно бодро и уже намного тише и спокойнее добавил: — Спасибо тебе, сынок. А Татьяну вот по этому адресу доставь, — кивнул в сторону бумаги, зажатой у меня, в руках, — и приставь к ней дополнительно парочку волков из своих. Пусть будут. Для надежности, — сказал, как бы соглашаясь сам с собой.
Я кивнул, склонил голову и направился на выход. Уже по дороге из поселения развернул бумагу: там был адрес нашей психушки для волков и указание приставить к Татьяне пятерых.