Глава 38. Яна
Когда я пришла в себя (который раз за эти дни?), то увидела улыбающуюся Мари. Выражение ее лица меня слегка обнадежило.
— Ребенок? — задала я единственно важный для меня вопрос.
— С ними все в порядке. — до меня доходило как до Камчатки. — Да-да, Яна у тебя близнецы будут. Я позову Игната?
Я растерянно кивнула, поражаясь происходящему.
Два! У меня будет два ребенка. Блин, Игнат наверняка уже все знает и зол на меня. В растрепанных мыслях прикусила губу и попыталась успокоиться, но слезы, грозящие вот-вот пролиться, не желали отступать. Именно этот момент для своего появления выбрал Романов.
Он был зол! Чертовски зол! Я начала извиняться, даже не помню, как оправдывалась. До сих пор не понимаю, почему я вообще оправдывалась, но в тот момент действовала на чистых инстинктах, и нормального разговора у нас так и не вышло. Романов поцеловал меня по-отечески на прощание и ушел.
В больнице я пролежала неделю. Ужасно скучную неделю, ко мне один раз пришла Вика, чтобы попрощаться.
— Прости, что на лету, — запальчиво тараторила она, — но Романов впихнул меня в курс, который уже две недели как начался. А он договорился! И меня ждут! Яна, — несмотря на свою порывистость и бьющие через край эмоции, она аккуратно меня приобняла, — спасибо тебе за это, и я очень рада, что с тобой все хорошо. Ты даже представить себе не можешь, как я переживала. Да что там я… — махнула она, отстранившись, — твой Игнат места себе не находил, носился целыми сутками как угорелый, сначала как человек, а потом во второй ипостаси. И причем, — она перешла на шепот, — он так и остался в итоге в волчьем обличии под конец, вообще никого к себе не подпускал и ждал, грустно уронив морду на лапы.
Я не выдержала и расхохоталась.
— Ну ты и сказочница! Игнат — да грустно морду на лапы? Ни в жизнь не поверю.
— А вот и зря. — Вика в один момент стала абсолютно серьезной. — Ты ему далеко не безразлична, а ведь он даже не знал о твоей беременности.
Волчица слегка потрясла головой, как будто приводя в порядок мысли, затем пригладила торчащие в разные стороны волосы и, посмотрев на часы, грустно вздохнула.
— Прости, прости, — запричитала она, — но у меня вылет через четыре часа.
— Иди! И обязательно пиши мне обо всем, и фотки высылай!
Она еще раз меня обняла и, поцеловав в щеку, подставила свою для поцелуя, жизнерадостно хихикнув.
Маленький ураган под названием Вика покинул мою палату, отправив перед этим воздушный поцелуй и оставив после себя кучу разных мыслей.
Если все, что она сказала, правда и я действительно ему не безразлична, может, действительно забыть все обиды и начать жить, как полагается настоящей семейной паре? Тем более у нас дети будут.
Дети… Приложила руки к животу и мечтательно улыбнулась.
Мари говорила, что у меня отличные шансы благополучно родить. И я ей верила, не знаю, может, просто хотела верить. Но это не могло не обнадеживать и не вселять надежду в то, что все будет хорошо.
Игнат навещал меня каждый день, принося с собой вкусности и цветы. Но сам он недолго находился в палате, буквально десять минут, словно те были для него наказанием.
И уж совсем неожиданным гостем стала Лекса. Ей, конечно же, никто не рассказал о моей беременности, но о похищении она была в курсе. Странно было видеть в этот раз ее трезвой.
Незваная гостья вошла в палату, не постучав, и помещение заполнил аромат ее приторно-сладких духов. На ней был черный кружевной топ под грудь и темно-розовые, цвета фуксии,\ брюки в пол, широкие штанины которых элегантно разлетались, придавая легкость и невесомость каждому ее шагу.
Она вальяжно опустилась в кресло, откидывая назад длинные белые волосы. Затем, порывшись в сумочке (такой же темно-розовой), достала мандарин, и подбросив его на ладони, наконец-то обратилась ко мне.
— Будешь?
Я отрицательно качнула головой. Лекса, пожав плечами, проткнула фрукт острым наманикюренным ногтем, как ни странно, не розовым, обыкновенный френч.
— Как хочешь, — пожала плечами. — А ты молодец, — произнесла она, засовывая в рот оранжевые дольки одну за другой, тщательно пережевывая каждую.
Покончив с фруктом, она приподнялась и сложила кусочки шкурки на тумбу рядом с моей койкой.
— Для запаха, — уточнила Лекса. — Так и будешь молчать?
— За тобой интересно наблюдать. Ну-у, когда ты трезвая, — уточнила я, чем вызвала ее улыбку.
— Я же говорю, молодец. Знаешь, я ненавидела твою мать, — без обиняков начала она, — может, из-за ревности к Игнату, может… она меня просто бесила? — посмотрела на меня своими большими голубыми глазами. — Разве у этого бывает объяснение?