– Настолько я понимаю, папа, ты закончил? Теперь выслушай меня. Сессилия –не содержанка и не любовница, а жена и мать твоего будущей внучки. Я всегда мирился с тем, что ты имел надо мной власть, но сейчас ты перешел все границы. По какому праву ты распускаешь руки? Если бы ты не был моим отцом, то…
Анжело почувствовал, как в нем разом будто всколыхнулось что-то... словно глубоко внутри его вдруг вскрылся какой-то нарыв и наружу бурным потоком хлынули незнакомые ему самому чувства – боль, гнев, возмущение. Чувства, которые он не мог, а может, и не хотел держать в узде. В эту минуту он люто ненавидел отца. Ненавидел за то, что тот своим деспотизмом сломил стойкого и терпеливого Ангелоса, превратив его в изгоя. Ненавидел за тот пустой взгляд, которым отец обычно смотрел на мать. Анжело ненавидел его до такой степени, даже не вспоминал о том, что отец перевел все свои акции на него.
Он ненавидел отца... точно так же, как отец ненавидел его самого. Теперь он в этом больше не сомневался.
-Анжело… - прохрипел старик, бессильно сжимая и разжимая кулаки, но тот лишь покачал головой:
-Ты должен был принять Сессилию, но не сделал этого. Я закрыл глаза. Ты все время попрекал меня Мариной и заставлял чувствовать себя виноватым. Я пропускал это мимо себя. Ты выгнал моего старшего брата, и я снова смолчал, отец. Но я не буду тряпкой, когда речь касается моей жены.
-А как же Марина? – Отец Анжело, будто не слушал все слова сына.
-Нет ее! – не выдержав, закричал Анжело – Марина умерла двенадцать лет назад. И я виноват лишь в том, что не любил ее, отец. Только в этом моя вина.
Сессилия, до этого наблюдавшая за сценой ссоры между отцом и сыном, ошарашено посмотрела на Анжело.
Он не любил Марину.
Эти слова отдавались гулом в ее сердце, заставляя разум переварить всю информацию. Перед ним стояли долг и ответственность, но не любовь. Он винил себя, а не тосковал по умершей жене. Две разные вещи выстроились перед ней в ответ на ее бесконечные догадки.
Не любил – проносилось в ее голове, и Сессилия невольно спрятала улыбку. Эгоистично, тем не менее в ней торжествовала радость, оттого что его сердце было свободным.
-Сынок, что здесь происходит? –Взволнованный голос Шарлотты заставил обоих мужчин повернуться. Но если на лице Анжело появилась жалость, то отец лишь хмыкнул.
-Мама, ты знаешь, какие чувства я испытываю к тебе, но я не смогу больше оставаться здесь – собрав всю силу воли, произнес Анжело и брезгливым взглядом указал на отца –Этот…человек оскорбил мою жену. Он хотел ударить ее.
Все краски сошли с лица женщины, и она, схватившись за сердце, осторожно опустилась на ближайшее кресло. Анжело мгновенно подскочил к матери и, рухнув на колени, схватил ее за руку:
-Мама, что с тобой?
Шарлотта с нескрываемой болью посмотрела на мужа, который, похоже, не верил, что его жене плохо.
-Ты устанавливал строгую дисциплину в этом доме – тихо начала Шарлотта –Ты лишил меня одного сына, а теперь хочешь отнять и второго. Ты так наказываешь меня за пятьдесят лет брака? За то, что я тебя любила? За то, что исполняла каждый приказ, не смея возразить? Ты сполна отплатил мне, Грег.
Отец Анжело замер, не в силах пошевелиться. В его темных, как у сына, глазах отразились миллиард эмоций, и Сессилия видела, что жестокий человек, пять минут назад уверенный в своей правоте, бессильно смотрел на жену.
Шарлотта прикрыла глаза, и Анжело что – то громко завопил на греческом, пытаясь привести мать в чувство. Но все было бесполезно.
Сессилия ощутила, как слезы струятся по ее щекам. Она не думала, что придется принести в жертву правды и справедливости человеческую жизнь.
***
Сессилия чувствовала боль Анжело, но ничего не могла поделать. Она даже не смела прикоснуться к нему, а он, обхватив голову руками, ждал, сидя на больничной скамье. Все происходило так стремительно и быстро, что Сессилия и не помнила, кто позвонил доктору, как свекровь забрали в больницу.
Оставались лишь тягостные часы ожидания, а врачи лишь кивали головой, уверяя, что все будет в порядке.
Сессилия боялась потерять мать Анжело, ведь эта добрая женщина заменила ей родителей, которых ей так не хватало.
А как она ее отблагодарила за это?
Заставила стать участницей устроенного ею представления.
От этой мысли Сессилия тихо всхлипнула и прижала руку к животу, уверенная в том, что Всевышний не может забрать эту святую женщину, так ждущую внука от любимого сына. Сейчас она очень жалела, что набралась смелости и высказала все человеку, который даже не удосужился сопроводить жену в больницу. Он не был достоин тех страданий, что переживает ее муж и свекровь, да и она сама.
Тихо приблизившись к Анжело, Сессилия положила руку ему на плечо:
-Все будет хорошо, любимый.
-Уйди –прозвучал ледяной голос мужа, поднявшего голову и пронзившего ее колким взглядом –Просто убирайся.
Сессилия в шоке взглянула на него. Может, она ослышалась?
— Я не понимаю, — запинаясь, проговорила она.
В его черных глазах отражались ни нежность, ни волнение, а бесконечная усталость и непоколебимая решимость. Он смотрел на нее, словно впервые.
-Что –непонятного? –хрипло выдохнул Анжело –Просто уходи. Не хочу видеть женщину, из –за которой произошло все это.
Он руками обвел больничный коридор. Сессилии показалось, что он наносил ей одну за одну пощечину. Да, лучше бы он ударил ее. Физическая боль не шла в сравнение с душевными муками, завладевшими ею.
-Ты не в своем уме –чуть попятившись назад, покачала головой –Ты не понимаешь, что говоришь.
-Я все понимаю! – Анжело вскочил на ноги и начал к ней подходить до тех пор, пока она не прижалась к стенке, а его горячее дыхание не опыляло ее щеку – Это ты! Кто ты такая, чтобы менять уклад нашей жизни? Что за желание вмешиваться в нашу семью? В наши проблемы?
-Нет, Анжело – закричала Сессилия – Я хотела, как лучше. Я…
-Ты должна вырасти! – Он ударил кулаком о стенку, и слезы хлынули с ее глаз, но его это не чуть не разжалобило –Сессилия, только из –за тебя моей матери стало плохо. Моя ошибка, что я слишком близко подпустил тебя к своему сердце. Ты нанесла мне удар, потому я не хочу тебя видеть….сейчас.
Анжело отошел от нее, а Сессилия, вытерев влажные дорожки, тихо призналась:
-Я же люблю тебя, Анжело. Очень сильно люблю.
Он вздрогнул, но повернулся к ней спиной, выражая полное безразличие к ее чувствам и признанию.
Анжело хочет, чтобы она ушла?! Она непременно уйдет. Она никогда больше не вернется к нему.
Холодный ветер играл с волосами Сессилии, но она не обращала внимания, а лишь обхватила себя руками. Шелковая блузка не согревала ее, но ей было наплевать.
Воспоминания о том, как безумно и со страстью они занимались любовью, мешали ей сосредоточиться.
Она по – прежнему безумно любила Анжело, но он всем видом показал, что ему глубоко наплевать. А что делать с ребенком? Как она могла лишить малышку отца? Почему любовь всегда несет с собой боль? Когда любят, то обязательно страдают.
Сессилия шла и не замечала, что сзади едет машина, а когда послышался резкий скрежет тормозов, то закрыла от страха глаза. Ее сердце пропустило несколько ударов. Она боялась не за себя, а за ребенка, потому обхватила живот руками.
Но никакой боли не последовало. Сессилия открыла глаза и увидела высокий силуэт мужчины, освещающий яркими фарами.
Он подходил к ней ближе, и через несколько секунд с беспокойством оглядывал ее.
-Прошу прощения…Я так торопился, что не заметил вас и… - начал мужчина, но резко осекся и удивлено произнес: - Сессилия?
Женщина подняла на него заплаканное лицо и узнала в нем…брата ее мужа. Перед ней стоял Ангелос Габрис собственной персоной. Именно из – за него ее наложенная жизнь разрушилась. Из – за него мать Анжело находится в критическом состоянии. И…Сессилия расплакалась, не в силах остановить поток слез. Она оплакивала свою судьбу, разлуку с Анжело, свою несчастную жизнь. Она не смогла вселить в него любовь, как бы не старалась.