Прошло неизвестно сколько время, когда сыновья оторвались от отца, и заметили доктора, весело смотрящего на них. На нем не было маски, а очки он снял и убрал в карман.
-Как мама? – озабоченно спросил Анжело.
-Миссис Габрис… -начал мужчина, но его резко перебил Грегори Габрис:
-Моя жена.…С ней все в порядке?
-Я об этом и говорю, что операция прошла успешно –улыбнулся он –Ее состояние стабилизировалось, но к ней сейчас нельзя.
-Почему? – хором воскликнули члены семьи Габрис. Доктор хохотнул:
-Она отходит от наркоза.
-Когда мы сможем ее увидеть? – все еще продолжая беспокоиться поинтересовался отец.
-Через пять – шесть часов.
Доктор ушел, а отец, присев на скамью, заплакал, словно маленький ребенок. Ангелос положил руку ему на плечо, но тот продолжал всхлипывать:
-Если бы с Шарлоттой, что – то случилось, то я бы сам умер. Я очень люблю вашу мать.
Анжело понимал, что любовь может сломить самую сильную волю. Только сейчас до него дошла сила этого чувства, а вместе тем и осознание того, что он обидел женщину, пытающуюся доказать ему значимость любви в жизни.
-Знаешь, сынок –Отец посмотрел на Анжело –Твоя жена показала мне истину. Она открыла мне глаза. Я не должен принуждать детей делать, то чего они не хотят.
-Отец –только сумел выговорить Анжело, ощущая безмерную гордость за жену. Она потушила огонь непониманий и боли в их семье. Она дала им шанс на начатие новой жизни.
Его любимая жена.
На мгновение ему показалось, что у него остановилось сердце. Он любит ее!
До нее он не знал, что такое любовь. Не понимал, что мужчина может любить только одну женщину и быть верным ей, однако не так ли случилось с ним после их первой встречи? Почему за те шесть месяцев без нее, он не нашел ни одну женщину на ночь или не завел любовницу? Почему мысль, что другая прикоснется к нему вызывало отвращение? Он жаждал только ее мягкое тело, шелк ее волос и сочность ее губ. Сессилия. Она стала его наваждением и желанием, а он так жестко отрицал привязанность к ней.
Она беспрекословна согласилась на брак без любви, хотя он же видел детскую мечтательность в наивных шоколадных глазах.
Если Марина и пыталась добиться от него взаимности, глупо думая, что пожалившись на него его отцу, сможет получить свое, то Сессилия принимала все, как должное.
Его дикую страсть и зверское желание. Его замкнутость и темную сторону.
Она приняла его всего, потому что любила.
-Ангелос, побудь здесь –решительно сказал Анжело –Если сейчас я останусь, то все потеряю.
***
-Сессилия! Любимая!
Анжело бешено гнал машину к Афинам будучи уверенным, что она там. Слуги в особняке, которым он позвонил, сообщили, что не видели ее. Сначала он признается ей в любви, а потом отругает, что так рисковала своей жизнью, добираясь до дома.
Но его встретила тишина. Гробовая и убивающая тишина, не предвещающая ничего хорошего.
Положив роскошный букет красных роз и коробку круассанов с шоколадом, столь любимых Сессилией, он обыскал весь первый этаж, прежде чем броситься наверх.
Спальня, где они занимались страстно любовью, сливаясь воедино, где еще слышались приглушенные стоны и крики радости, была окутана мраком. Включив свет, он понял самую страшную вещь в своей жизни.
Она ушла.
Во второй раз она покинула его, взяв с собой не только его ребенка, но и его сердце.
Обессилено рухнув на кушетку, Анжело невидящим взглядом смотрел на постель, и предательская память рисовала горячее тело Сессилии на холодных и смятых простынях.
Ее звонкий голосок, увлечено рассказывающий о захватывающем мире искусстве, ее попытки вывести его на разговор, впоследствии чего он сдавался и вел с ней диалоги почти до утра.
Сессилия. Она ушла.
В комнате еще витал легкий аромат ее духов, сладкий и чарующий, заставляющий его падать в пучину вины. Нет, это он выгнал ее, так грубо ответив на ее признание в любви, а точнее никак не ответив.
Анжело потерял право на ее любовь, но он не из тех, кто сдается. Он добьется ее любви снова и снова, пока она не будет его навсегда.
Вытащив из кармана телефон, Анжело набрал номер Романа. После пятого гудка все –таки ответили:
-Что?
Секретарь и близкий друг прежде никогда не разговаривал с ним в таком пренебрежительном тоне, хотя во Франции было уже одиннадцать часов дня, что означало, он находился в офисе.
-Роман, послушай –попытался объяснить ему возникшую ситуацию Анжело, но услышал презрительную насмешку:
-Не поздно ли, Анжело, слушать?
-Роман…
-Когда ты соизволишь прилететь в Париж знай две вещи: первая – забудь о том, что вас что –то связывало с моей сестрой, а вторая –я больше не работаю на тебя. Я уволился.
-Сессилия в Париже? – радости его не было предела. Пусть не с ним, но она в полном здравии.
-Тебя это не касается – взорвался Роман – Ты мне больше не босс, потому я запросто могу тебя избить, но по старой дружбе я этого не сделаю. Только никогда больше не появляйся рядом с моей сестрой.
-Но… - В телефоне послышались гудки, и его побледневшие губы прошептали заветные слова: - Но я же люблю ее.
Анжело встал и прошел к себе в кабинет. Достав отборное виски, он открутил пробку и не утруждая себя, выпил содержимое прямо с горлышка.
Его сердце разрывалось от боли и ненависти к себе. Завтра…нет сегодня же он вылетит в Париж и на коленях будет молить о прощении. Его жизнь превратиться в пустышку без ангела по имени Сессилия.
Неожиданно его взгляд упал на мольберт, закрытый тканью. Приблизившись, Анжело отбросил тряпку и замер. Бутылка выскользнула из его рук и со стуком ударилась об пол, разлетевшись на мелкие осколки.
На полотне был изображен он. Анжело впервые увидел себя со стороны. Глаза…холодные, не выражающие абсолютно ничего. Губы сжаты в тонкую линию. Всем видом выражалась апатия к миру. Чем он отличался от отца?
Сессилия.
Эта девочка хотела романтики – она ее получит. Он исполнит то, о чем мечтает каждая девушка.
Станет для нее принцем романтики и грез.
Если для него Сессилия изменилась и смирилась со своей нерадостной участью, то неужели не сможет он что – то для нее сделать?
Подойдя к выдвижному шкафу на стене, Анжело извлек оттуда две смятые бумажки и внимательно изучил их.
Глава Восьмая.
Сессилия надела белые хлопчатые брюки и темно –синюю шифоновую кофту с длинными рукавами, подчеркивающую ее живот. Свежий ветерок залетал в спальню, и она выдавила что –то похожее на улыбку.
Два дня превратилась в вечность. Она понимала, что часы с Анжело превращались для нее в секунды, а секунды без него – в часы. Но он даже не звонил ей.
Сессилия не могла думать об Анжело, потому что её дыхание исчезало, а её глаза наполняли слёзы. Она скучала по нему. Нет, это не правильно… Она скучала по нему так тихо. Она нуждалась в нём. Но Анжело не нуждался в ней. Еще вчера ей так хотелось схватить телефон, позвонить, услышать любимый голос и спросить о состоянии его матери, но он считал ее во всем виновной.
Ее вина, в том что она полюбила.
Сессилия помнила, какие проклятия изрыгал ее брат, когда она прилетела первым же рейсом в Париж. Ангелос предоставил ей возможность: купил билет и отправил куда подальше. А Роман…уволился. Как она не пыталась убедить брата в том, что ее личные проблемы не касаются его – все было тщетно. Он решил и сделал.
Неожиданно раздался звонок в дверь. Сессилия пошла открывать, мысленно гадая, кто бы мг прийти в десять утра. Роман уехал помочь друзьям в подготовке к вечеринке. Через два дня у Сессилии будет день рождение, и он пообещал устроить ей незабываемый праздник.
Открыв дверь, она увидела паренька лет двенадцати – тринадцати, держащего в руках огромный букет красных роз в композиции с белыми лилиями.