Встав со стула, Сессилия посмотрела на пышное голубое платье, подчеркивающее ее большой живот. Юбка была вся в красиво приподнятых складочках, а на плечах была белая накидка из искусственного меха. Она убедила мать Анжело, что ей неудобно надевать белое платье. Белый цвет символизирует невинность, а Шарлотта, как ей выдал Анжело, знала, что ее сын давно жил во Франции с женщиной. Сессилия понимала, что Анжело стесняется признаваться в том, как они познакомились, тем не мене ему никто не давал право лгать этой чудесной женщине.
-Господи, видели бы тебя наши родители – восторженно воскликнул Роман, появившейся на пороге и, взяв ее под локоть, чмокнул в щеку. Сессилия увидела в глазах брата слезы и еле сдерживала себя, чтобы не заплакать.
Когда они зашли в часовню, то ее волнение усилилось. Громкие чистые звуки органа взмыли к потолку часовни, звоном отдаваясь в ушах Сессилии. Желание вырвать свою руку и бежать отсюда, прочь от Анжело, прочь от этого навязанного ей брака, было таким всепоглощающим, что Сессилия чуть было так и не сделала. И лишь вера и надежда в глазах брата свели ее внутренние бои на нет.
Перед алтарем стоял высокий и широкоплечий мужчина в белом костюме. Он бросил на нее мимолетный взгляд через плечо, но в его глазах читалось такое откровенное желание, что она вспыхнула.
Всю неделю по подготовке свадьбы она его не видела, так как он улетел в Лондон в командировку.
Сессилии показалось, что до алтаря они шли целую вечность. Остановившись рядом с Анжело, она подняла на него глаза и натолкнулась на взгляд, в котором отражалась неподдельная страсть. Таким же хриплым голосом он повторил клятву. Из-за комка, вставшего в горле, слова Сессилии были едва слышны. Они оба поклялись любить и быть верными друг другу, пока смерть не разлучит их, но все их клятвы были ложью. К ее глазам подступили слезы, и Сессилия, словно через пелену, смотрела на то, как Анжело надевает на ее палец кольцо с бриллиантами, сверкавшими всеми цветами радуги в лучах солнца, заливавшего часовню сквозь высокие окна.
И когда священник разрешил им поцеловаться, платина прорвалась, и слезы побежали по ее щекам. Благодаря светлой фате, прикрывавшей ее лицо, никто не заметил, как безмолвно плачет девушка, смотря на горящие венчальные свечи. Никто, кроме самого жениха.
Чуть приподняв фату, Анжело прижался к ее губам в страстном поцелуе, препятствуя тихим всхлипам. Его язык ворвался в глубь ее рта, лаская и одновременно дразня, вызывая ответный огонь. Сессилия сдалась и обвила его шею руками. Она только сейчас поняла, что скучала по этим сладко - мятным губам. Но кашель священника заставил их оторваться друг от друга.
Сессилия незаметно вытерла слезы и улыбнулась журналистам, следившим с самого начала церемонии бракосочетания.
-Не делай из себя жертву – во время свадебного ужина, крепко, почти до боли, стиснув ее запястье прошептал ей на ухо Анжело –Не для чего давать журналистам повод. Все газеты будут кричать, что невеста –жертва обмана Анжело Габриса. Ты поняла?
Сессилия прикусила губу и отвечала на все вопросы об их встрече и ее семье бесчисленных родственников и друзей с выдавленной улыбкой, а ее новоиспеченный муж продолжал сжимать ее руку, пока к нему не подошел охранник и что –то тихо сказал на греческом. Анжело извинился и встал из –за стола. После его ухода Сессилия почувствовала себя плохо: от всей суматохи у нее кружилась голова, и необходимость в свежем воздухе взросла.
Также извинившись, спустя полчаса, она покинула веселое застолье и проскользнула мимо охраны в зеленый сад. Их свадьба состоялась в фамильном особняке Габрисов, в Фессалониках. Сессилия погладила свой живот и посмотрела на небо. Где –то там ее судьба уже написана, а сегодня лишь пришли в исполнения приказы Всевышнего. Она стала женой того, которого любит безумно, но который не любит ее.
Услышав мужские голоса, Сессилия прошла в дальнюю часть сада, где фонтан в форме лебедя лился свежей водой.
Чуть отодвинув зелень, она увидела двух мужчин. Один из них был ее муж, а другой – незнакомец, имевший видные сходства с Анжело. И Сессилия поняла, что это его брат.
Почему они встречаются тайно? Догадка пришла моментально. На венчании присутствовал старший Габрис, что значит, он не желал видеть своего блудного сына.
-Брат, я не могу дать тебе ни одного совета – послышался низкий голос Ангелоса –Я же не имею право голоса в этой семье.
-Перестань, Ангелос – Он положил руку ему на плечо – Прошло двадцать лет, а ты никак не забудешь.
-Анжело, закрой эту тему – прервал его Ангелос – Сегодня у тебя свадьба, а такой вид, что похороны. Ты не любишь ее?
-Какая, к черту, любовь? – тихо выругался он – Я вообще не планировал жениться, но она…забеременела от меня. После Марины мне трудно представить на роль жены кого –то еще.
-Это неправильно.
-Надеюсь, что хоть страсть не угаснет –хмуро заметил Анжело, а потом махнул рукой –А любовь…
Дальше Сессилия не слушала. Придерживая живот, она стремглав бросилась в особняк и, только добравшись до спальни, отведенной для брачной ночи, плюхнулась прямо в платье на кровать и зарыдала от горя в подушку.
Не стоило ей подаваться мимолетному импульсу и согласиться на эту авантюру. Брат бы нашел другую работу. Свет клином не сошелся на его компании, а она вырастила ребенка сама. А лучше всего, если бы она настояла на своем и не пошла на вечеринку. Они не встретились вновь. Она не чувствовала бы эту невыносимую боль.
Глава Пятая.
Переступая через две ступеньки, Анжело поднялся наверх и в нерешительности остановился у двери спальни. Ему сказали, что его жена вышла на воздух, но ее нигде не оказалось, потом какая –то служанка вмешалась и сказала, что госпожа Габрис побежала в спальню.
Догадки мучили его. Может, ее кто – то обидел? Тогда бы он точно не пощадил этого человека.
Неделя без нее – целая вечность. Полгода без нее – сущее наказание. Каждую минуту он вспоминал о ее нежном и горячем теле, шаловливых поцелуях и шальных пальцев, даривших ему такое наслаждение. Это было больше, чем страсть и желание. Он думал не только о постели, но и о письме. В ее ровном подчерке Анжело, будто слышал стоны боли ее сердца. Этот факт не давал ему покоя. Долгими ночами он ворочался, пытаясь осознать смысл ее слов, но натыкался на ледяную глыбу вопросов и непонимания. Он думал, что она – ночная бабочка. Но он ошибся. Он думал, что это пройдет. Но он ошибся. Желание увидеть ее становилось маниакальной целью. Другие женщины перестали его интересовать. Он хотел только ее. Представлял в постели исключительно ее податливое тело.
Анжело глубоко вздохнул и, открыв дверь, замер на пороге. С распущенными волосами в прозрачном белом пеньюаре, выделяющим ее округлую фигуру, она стояла, обхватив свои плечи руками и смотря куда – то вдаль.
-Сессилия – позвал ее он, но она не обратила внимания, а продолжала смотреть на пустую стену. Ее глаза были красными и опухшими. Она плакала – пронеслось у него в голове.
Анжело подошел к ней и, обняв за плечи, повернул к себе:
-Что с тобой?
Она посмотрела на него, и в ее шоколадных глазах отразилась пустота, смешанная с болью. У него защемило сердце.
-Зачем я тебе, Анжело? – послышался ее безжизненный голос – Что за брак будет у нас? В нем нет любви.
-Прошу, перестань об этом говорить – со стоном попросил ее он и став на колени, чем удивил ее, приподнял легкую ткань и нежно поцеловал в живот. Слезы навернулись ей на глаза – У нас есть больше, чем любовь. Наш ребенок будет связывать нас всю жизнь.
Анжело заключил Сессилию в объятия и прижался к ее губам в страстном поцелуе, заглушив крик протеста. Прижатая к его груди, она чувствовала исходящее от Анжело тепло, вдыхала его запах – смесь мыла, лосьона после бритья и какой-то еще неуловимо-сладковатый запах мужского тела, – и его возбуждение передавалось ей.