— Приготовиться к приземлению, — скомандовал Зак. Он говорил в микрофон, торчавший около рта из стяжки для наушников, и усиленный громкоговорителем голос перекрыл на мгновение рев двух поршневых моторов.
— Мы сядем на бетонку? — спросил Джек.
— Ну не на лес же, блин.
Подобный иронический ответ только и можно было ожидать от управлявшего самолетом старого приятеля Тео.
— Я просто поинтересовался, не сядем ли мы на воду. Как-никак, летим в гидросамолете.
— Ночью посадка на бетонку безопаснее. Но можем сесть и на воду, если тебе очень этого хочется.
— Нет, спасибо, — отказался Джек и мысленно добавил: «Только не в этом летающем гробу».
Зак бросил взгляд на приборную панель и защелкал расположенными на ней тумблерами, предварительно облизав с пальцев жир от съеденной в полете большой порции некоего экзотического продукта, отличавшегося удивительно ядовитым оранжевым цветом. Вероятно, парень предпочитал блюда, приготовленные с искусственными пищевыми красителями. Это навело Джека на мысль, что он не только внешне совершенно не похож на Зака, но и внутренне не имеет с ним ничего общего. Они отличались и образом мыслей, и привычками, и манерами. Объединяло их лишь две вещи — имена, состоявшие из одного слога и заканчивающиеся на букву «ка», и дружба с Тео Найтом. В самом деле, стоило только бросить взгляд на этих сидевших рядом молодых людей, как возникало стойкое ощущение, будто крохотная молекула ДНК, которая, если верить ученым, определяет отличие одного человеческого существа от другого, является важнейшим элементом мироздания. Зак имел рост семь футов и заплетал волосы в косички длиной с руку Джека. В сравнении с его телосложением даже фигура Тео казалась легкой и стройной. Серьезная травма колена помешала Заку продолжить карьеру в НБА, но выплаченная при уходе из большого спорта страховка оказалась настолько значительной, что позволила начать собственное дело. Полеты стали его новой страстью, и Джек невольно восхищался этим парнем, который, потеряв возможность сделать блистательную карьеру в баскетболе, не отчаялся и не пал духом, но нашел новую работу себе по сердцу. И все же трудно было представить, что их с Джеком могло свести вместе в два часа ночи в субботу нечто иное, помимо крепкой дружбы с Тео.
Когда самолет приземлился, они торопливо спустились по трапу на аэродромное поле. С помощью местных сотрудников службы безопасности быстро прошли таможню и иммиграционный контроль. Офицер из управления полиции Багамских островов встретил их возле терминала и провел к стоявшей на служебной парковке полицейской машине. Джек и Зак уселись на заднее сиденье, а коп из Майами-сити расположился рядом с водителем. Машина медленно выехала с парковки и неторопливо покатила по улице, что никак не устраивало Джека.
— Мы, между прочим, торопимся, — сказал он.
Багамский коп посмотрел на него в зеркало заднего вида. У него было круглое пухлое лицо и глаза гончей собаки, которые, если такое возможно, выражали равнодушие и заинтересованность одновременно.
— Ну, ясное дело…
В это время движения почти не было, и, пока они ехали, Джек насчитал на обочине больше коз и кур, нежели двигавшихся им навстречу по шоссе автомобилей. Примерно через двадцать минут они подкатили к банку Багамских островов. Джек первым вылез из машины. Остальные последовали за ним к бетонным ступеням здания. Через переднюю стеклянную дверь было видно, что внутри помещения отключены все осветительные приборы, за исключением так называемого дежурного света, зажигавшегося с наступлением темноты. Из сумрака материализовался вооруженный охранник, подошел к двери и произнес в потрескивающий микрофон интеркома:
— У нас закрыто.
Джек прикусил язык, но Зак не сдержался:
— Полагаешь, мы этого не заметили, Эйнштейн?
Джек очень надеялся, что охранник его не услышал. Наклонившись к переговорному устройству, он сказал:
— Нас должен ждать менеджер банка.
Охранник пожал плечами:
— Мистера Райли здесь нет.
Джек повернулся к местному копу:
— Где Райли?
Багамец снова одарил его взглядом усталой охотничьей собаки.
— Будет позже…
— Что значит «позже»? Когда именно?
— Скоро.
— Как скоро?
— Как только я ему позвоню.
— В таком случае позвоните ему. Пожалуйста, — нетерпеливо потребовал Джек. — Я уже говорил вам, мы очень торопимся.
Багамец не спеша двинулся к машине, где, вероятно, у него находился телефон.
— Из-за того, что вы торопитесь, весь мир должен встать на уши — так, что ли?
Джек вдруг почувствовал острую пульсирующую боль в голове. Будь здесь Тео, он бы быстро разобрался с этими ленивыми олухами. На долю секунды ему чуть ли не до слез стало жалко, что друга нет рядом. Впрочем, если бы Тео находился рядом, то не пришлось бы лететь на Багамы. Джек кончиками пальцев принялся массировать переносицу в надежде прогнать боль.
Сержант Пауло как бы заново осваивался с салоном полицейской машины связи, ставшей мобильным штабом. Впрочем, это была хорошо знакомая территория, так что предстояло лишь немного оживить воспоминания. Здесь находилось все необходимое: его любимый стул, старая кофейная кружка, рация для связи с руководителями полицейских подразделений и телефон, чтобы разговаривать с Фэлконом.
Хотя координация совместных действий между силами правопорядка города и графства еще обсуждалась, ключевые роли были наконец распределены. Как и большинство антикризисных подразделений, сводный отряд имел в своем составе несколько команд: группу захвата, переговорщиков, связистов и группу транспортного контроля. Главным переговорщиком, основной задачей которого был прямой разговор с преступником, стал Пауло. Сержанта Мэллоя из ДПМД назначили вторым переговорщиком. В его задачу входило помогать Пауло. Офицеры из ДПМД и Майами-сити должны были опрашивать свидетелей и собирать нужные материалы для переговорщиков. При штабе находился также штатный психолог, призванный классифицировать требования преступника и вырабатывать общую стратегию переговоров.
Оба департамента должны были совместно контролировать транспортные средства, а их группы захвата — взаимодействовать при осуществлении силовых операций. Так, снайперам из обоих департаментов предлагалось занять огневые позиции на крышах домов через улицу от мотеля, а штурмовикам стоять наготове и ждать команды к выступлению. Существовала, однако, договоренность, что если возникнет необходимость прибегнуть к услугам квалифицированных подрывников, чтобы снести направленными взрывами стены или двери, то вперед пойдет команда ДПМД как более подготовленная.
Договаривающиеся стороны сошлись также на том, что глазами Пауло станет Алисия.
— Нервничаешь? — спросила молодая женщина, наливая из термоса кофе в его любимую кружку. Они остались вдвоем в нашпигованном аппаратурой полицейском автобусе. Чтобы привести в порядок мысли и подготовиться к первому контакту с преступником, Пауло требовалось сосредоточиться.
— Боюсь, это затянется надолго.
— Может, ты предпочел бы, чтобы это дело оказалось в руках кого-нибудь вроде Чавеса или Мэллоя?
— Не скрою, есть такие мысли.
— Как ты можешь так говорить!
Он сделал глоток из своей кружки.
— Представляешь завтрашние заголовки в газетах, если что-то пойдет не так?
— Вроде «Слепой испортил все дело», да?