— Будьте осторожны, — предупредил Джек. — Чем дольше продолжится разговор, тем быстрее сядут батарейки мобильного телефона. А Фэлкон весьма недвусмысленно предупредил нас, что произойдет потом.
— Я это знаю. Но и без того ждал слишком долго. Необходимо начать этот разговор хотя бы для того, чтобы он не пришел в бешенство из-за нашего молчания. По крайней мере дадим ему понять, что про него помнят и скоро вы вернетесь из банка.
— Хорошо, — сказал Джек. — Я вылетаю. Надеюсь увидеть вас еще до рассвета.
ГЛАВА 24
Тео лежал на полу, прижавшись к ковру щекой. В голове пульсировала боль от удара, нанесенного Фэлконом. Прошло уже добрых полчаса с тех пор, как Фэлкон снял наволочку с головы заложницы, но ее дыхание все еще было прерывистым. Словно она никак не могла надышаться. Вот что делаете людьми страх. По крайней мере Тео надеялся, что это у нее от страха. Что-то другое, потребовавшее бы серьезного врачебного вмешательства, было бы сейчас не к месту и не ко времени.
Тео продолжал следить за ботинками в ванной комнате. Пару раз они сдвинулись с места, но находившийся за дверью человек вел себя чрезвычайно тихо и почти не шевелился. Наблюдая, Тео размышлял, стоит ли привлекать его внимание. Судя по обуви, в ванной скрывался мужчина. Фэлкон как заведенный продолжал метаться взад-вперед, словно задался целью протоптать в ковре дорожку. Если бы он хоть на минуту присел или подошел к окну, у Тео появился бы шанс, приблизив губы к щели под дверью, прошептать что-нибудь вроде: «Топните разок ногой, если вы там один. И два раза, если у вас есть оружие». Он не относился к тому типу парней, которые сидят сложа руки и ждут, когда кто-нибудь разрешит их проблемы. Но уж если действовать против Фэлкона, надо по крайней мере знать, есть ли у тебя союзники, могут ли они помочь и придут ли на выручку в случае необходимости.
— Что ты все ходишь? Расслабься хоть немного, — обратился Тео к своему тюремщику.
Фэлкон проигнорировал его. Теперь он молчал, однако губы непрестанно шевелились. Определенно этот тип был погружен в беседу с самим собой; возможно, репетировал свою речь в ожидании переговоров или просто переругивался с одолевавшими его демонами.
— Присядь, парень, отдохни, — вновь подал голос Тео.
Фэлкон остановился, посмотрел на него сверху вниз и навел ствол пистолета на колено заложника.
— Если ты еще раз нарушишь ход моих мыслей, то металлоискатели будут реагировать на твое появление до конца твоих дней. Ты меня понял?
Находись Фэлкон ближе к нему хотя бы на фут, и Тео хорошим ударом стопы под колени мог бы сбить его с ног. Но что потом? Руки у него связаны за спиной, девушка, сидевшая на полу, тоже связана, а договориться с парнем, который скрывается в ванной, пока не удалось. Так что можно было только гадать, придет он к нему на помощь или останется сидеть в укрытии и позволит Фэлкону пристрелить его.
— Да, я тебя понял, — сказал Тео.
— Хорошо. Тогда поднимайся.
Тео не шевельнулся, расстроенный тем, что Фэлкон не оставлял ему никаких шансов переговорить с человеком, скрывавшимся в ванной.
— Поднимайся — сказано тебе! И сядь рядом с этой девкой спиной к стене.
Тео медленно исполнил его приказание. Не хотел рисковать. В жизни он пересмотрел немало детективных фильмов и знал, что заложники подвергаются максимальной опасности в двух случаях — когда их захватывают и позже — когда кто-нибудь из них пытается взбунтоваться или бежать. Это как в авиации, где девяносто процентов жертв приходится на взлет и посадку. Взлет, так сказать, им удалось пережить. Так что они на полпути к дому. Но чтобы совершить мягкую посадку, иначе говоря, освободиться, нужен хороший план, а не отчаянные, но в итоге бессмысленные удары ногами. Однако плана у него пока не было. Кроме того, существовала большая вероятность, что парня в ванной комнате рано или поздно обнаружат и это будет иметь непредсказуемые последствия.
— Мне нужно по маленькому, — словно подслушав его мысли, сказала девушка-заложница.
— Терпи, — бросил Фэлкон.
«Чтоб тебя черти взяли», — подумал Тео.
— Не могу больше. Я терплю уже два часа. Прошу вас, позвольте мне зайти в ванную!
— Ладно, — поморщился Фэлкон. — Я позволю тебе сходить в ванную. Но если ты попытаешься устроить какую-нибудь заварушку, — он ткнул стволом пистолета в голову Тео, — то черный парень проглотит пулю. Comprende?
Она согласно кивнула.
«Прекрасно, — подумал Тео. — Просто великолепно».
Неожиданно зазвонил телефон. Тео сразу узнал звонок, потому что тот исходил от его мобильного, находившегося теперь в кармане у Фэлкона. Телефон прозвонил один раз, второй, третий, четвертый…
— Ты возьмешь трубку или нет? — не выдержал Тео.
Звонки продолжались. Пятый, шестой… Потом послышалась приятная мелодия — слишком приятная, учитывая обстоятельства, — указывавшая, что абонент, не дождавшись ответа, решил оставить звуковое сообщение. Фэлкон стоял недвижно, словно статуя, как будто его парализовали сомнения.
Там, где находилось окно, потолок над шторами ярко осветился: копы включили прожектор на парковочной площадке. В следующее мгновение Тео услышал щелчок громкоговорителя, после чего раздался голос, усиленный мегафоном, придавшим ему металлическое звучание.
— Фэлкон, с тобой говорит Винс Пауло. Сейчас я снова наберу номер. Пожалуйста, возьми трубку.
— Если он и на этот раз не ответит, — сказал Чавес, — надо приступать к решительным действиям.
«Решительные действия» на его языке означали штурм. Винс был к этому не готов.
— Он ответит.
И снова набрал номер. Стояла тихая прохладная ночь, драгоценные секунды проходили, утекали, словно капли, но трубку никто не снимал. После пятого гудка послышался записанный на магнитофон голос Тео, предлагавший оставить сообщение. Винс отключил телефон.
— И сколько ты еще собираешься ему названивать? — осведомился Чавес.
— Прошло слишком мало времени. Я знаю этого парня. Иногда приходится ждать довольно долго, пока он заговорит.
— А сам-то ты долго можешь обходиться без сна, сохраняя при этом ясную голову?
Вопрос был справедливый. Но навел Винса на совершенно другую мысль — он не принял прописанное ему лекарство, которое осталось дома. С другой стороны, все равно он не смог бы его принять, поскольку препарат имел сильный снотворный эффект. Обдумав все это, Винс решил, что, учитывая регулярный прием препарата в течение полугода, один прием, вероятно, можно и пропустить. Но если операция затянется на двое или даже трое суток? Или еще того больше?
— Я скажу тебе, когда почувствую, что мне нужна смена.
— Вполне может быть, что заложники уже мертвы, — сказал Чавес. — Думаю, тебе надо еще раз обратиться к нему по громкоговорителю и предупредить, что, если он не возьмет трубку, мы предпримем решительные действия.
— Давай воздержимся пока от угроз, ладно?
Винс опять набрал номер. На этот раз на линии после трех гудков установилась тишина. Винс стиснул в руке трубку.
— Фэлкон, ты меня слышишь?.. Фэлкон, ответь мне! Это Винс Пауло.
— Чего тебе надо?
Услышав его голос, Винсент постарался скрыть овладевшую им радость.
— Просто проверяю, как у тебя дела. Хочу знать, все ли в порядке.
— Более или менее. Жаль, что отсутствует вид на бассейн, но возможности зарезервировать комнату с видом у меня не было.
То, что он пытался острить, показалось Винсу хорошим знаком. Люди на грани нервного срыва шутят редко.
— Ты голоден? — спросил он.
— Я жил в машине, помнишь? Так что испытываю чувство голода уже лет одиннадцать.
— Мы могли бы доставить тебе еду. Не возражаешь против гамбургеров?
— Звучит заманчиво.
— Сколько порций?
— Две. И жареной картошки.
— А как насчет остальной компании?
— Ну, и для них, ясное дело, тоже.
— Сколько всего гамбургеров в таком случае?
— Не знаю… Принесите еще два.
— По одному на каждого?