— Теперь дальний периметр. — Пётр Семёнович обвёл на карте широкий круг. — Здесь рыщут разъезды, по дорогам моторизованные, по тропам конные. В общем и целом, их немного, но лучше не следить. Звук мотора вы услышите издалека, а вот верховой может выскочить неожиданно. Пошли дальше… Вот сам объект. — Раскатал еще одну карту, скорее план. — По периметру идёт контрольно-следовая полоса, как на границе, и пятиметровый забор, правда, из обычных досок, так что расковырять его не трудно. За ним второй двухметровый забор, тоже деревянный. Есть два входа, здесь и здесь. На КПП вооружённые наряды.
— А почему дорога такая извилистая, вроде ни холмов, ни болот на карте не видно?
— Чтобы глушить свет фар. На прямом участке их далеко видно, а если машина вихляет…
— Понятно. Что с охраной?
— Охрана — около роты личного состава, включая караулы на КПП, но одномоментно охрану несут не более двадцати — тридцати бойцов, остальные посменно отдыхают. Теперь сам дом… Вас интересуют вот эти два помещения. Все входы, окна, лестницы, лифт обозначены на плане. Задача — по возможности тихо проникнуть на объект.
— А если тихо не получится?
— Если вас обнаружат, то следует разделиться на несколько групп и принять бой, отвлекая на себя охрану, при этом основная группа должна продолжить выполнение поставленной задачи.
— Какой? Что мы там должны найти и что с этим делать?
— Неважно. Придёт время — узнаете.
— Работать вслепую?
— По карте. И на макете объекта, который вы расчертите во внутреннем дворе в масштабе один к одному. Так что побегаете. Вопросы?
Какие могут быть вопросы, когда понятно, что ответа на них не будет. Только если в общих чертах.
— Характер объекта? Что это — войсковая часть, штаб?
— Зачем вам?
— Затем, что хочется избежать сюрпризов. Вдруг там, за забором, кроме охраны две роты морпехов отдыхают? Или в комнате сейф на полтонны, который нам тащить на горбу придётся. Об этом лучше знать заранее.
— Будем считать, воинская часть.
Командиры задумались, глядя на план. Покачали головами. Не дураки были командиры.
— На воинскую часть не похоже, казарм нет, плаца тоже, гаражей под технику не видно… Да и площади…
— И не зона. Один дом, не считая каких-то мелких построек, которые точно не бараки. Въезда два… Внутри лес, на зоне его бы сразу вырубили. Сторожевых вышек с вертухаями нет. Или есть?
— Нет. Вышек, насколько я знаю, нет.
— Может, вход в бункер?
— За каким тогда такая территория? Только внимание к себе привлекать? Вход в бункер — это какая-нибудь неприметная избушка вроде сортира, а внутри двери полуметровой толщины.
Пётр Семёнович внимательно слушал командиров.
— А если склад?
— Тогда к зданию подходили бы две широкие дороги, чтобы подъехать, загрузиться и уехать, не создавая заторов. А тут только какие-то тропинки. И зачем два въезда?..
— И еще котельная. Не маленькая… Какой-то, блин, пионерский лагерь или загородная дача…
— С двумя заборами.
— И ротой охраны.
Пётр Семёнович быстро взглянул на командиров. Встал.
— Всё, спасибо. Дальше гадать не будем, работайте с тем, что имеете — подходы понятны, посты и маршруты охраны помечены, время смены караулов известно, что еще надо? Ваше дело думать, как на объект проникнуть. А остальное не вашего… не нашего ума дело. Так, Кавторанг? Или у тебя в армии приказы вышестоящего начальства обсуждались?
— Никак нет! Но…
— Без «но». Как на передовой — приказ получен и доведён до офицерского состава. Ваше дело выполнить его наилучшим образом, с наименьшими потерями. А если нет, то… Что тогда, Кавторанг?
— Трибунал и пуля в затылок.
Трудно жить на «пятачке», но и… легко.
Трудно, потому что один ты, как перст, без соседей справа и слева, без тылов, снабжения и путей отхода. Побежишь — тебя фрицы из пулемётов в море расстреляют, как мишень в тире. Пищу горячую доставить, да хоть сухари — проблема, столько поваров на подходах полегло. За каждый лишний цинк с патронами не одной жизнью расплачиваться приходится. Раненых эвакуировать можно только ночью, в дождь и непогоду, и то фашист норовит всё небо ракетами завесить, вот и мрут раненые пачками, помощи не дождавшись, даже те, которые не тяжело пострадали.
А легко… потому что один ты — сам себе голова. Начальство штабное, политруки и особисты на «пятачок» ни ногой — неинтересно им под снарядами и бомбами. А те, что прижились, те свои, те не сдадут, потому что из одного котелка хлебать, одной шинелькой укрываться и одну на всех судьбу делить. Здесь не забалуешь. Заставишь солдат конспекты писать или дело шить начнёшь — завтра тебе пулька шальная прилетит, хоть даже ты в блиндаже, в кровати, одеялом накрывшись, спишь. Свои здесь все в доску. Политруки личный состав в атаку поднимают, а литературу, какая есть, на самокрутки раздают. Особисты, конечно, разговоры пресекают, как им по службе положено, но без рвения, так — пальчиком грозят. А как атака начинается — за пулемёт встают, потому что каждый боец наперечёт, а особистам и политрукам от врага — первая пуля. Так что им отсиживаться в блиндажах не резон.