Ван почесал щеки, и Феликс увидел, что он вытирает слезы.
— Сарио, ты и прав, и не прав, — сказал он. — Оставить сеть ковылять понемногу дальше — правильно. Мы все еще долго будем понемногу ковылять, и, может быть, она еще кому-нибудь пригодится. Если где угодно в мире хотя бы один пакет данных будет передан от одного пользователя другому, то сеть сделает свое дело.
— Хочешь убить ее чисто, можешь это сделать, — заявил Феликс. — Я премьер-министр, и я так решил. Я сообщу тебе корневые пароли. И всем вам тоже. — Он повернулся к белой доске, на которой работники кафетерия обычно писали название текущего фирменного блюда. Теперь доску покрывали останки жарких технических дебатов, которые вспыхивали между админами с первого дня.
Он расчистил на доске рукавом кусочек места и стал писать длинные и сложные буквенно-цифровые пароли, сдобренные знаками препинания. У Феликса был дар запоминать пароли такого рода. Он сомневался, что это ему когда-нибудь еще пригодится.
> Мы уходим, конг. Горючее все равно почти кончилось
> да что ж тогда правильно. Для меня было честью работать с вами, мистер премьер-министр
> какие у тебя перспективы?
> я поручила молодому админу позаботиться о моих женских нуждах и мы нашли' еще одну кладовочку с едой которой нам хватит на пару недель ведь нас теперь осталось всего пятнадцать
> ты потрясающая, Королева Конг, серьезно. Но не изображай из себя героя. Когда надо будет уйти — уходи. Там снаружи обязательно что-нибудь найдется
> береги себя Феликс, серьезно кстати я тебе писала что количество запросов из Румынии увеличилось? Может быть они там постепенно становятся на ноги
> в самом деле?
да, в самом деле. Мы ведь как чертовы тараканы, нас трудно убить
Связь прервалась. Феликс вышел в Firefox и перезагрузил Google. Сайт не отзывался. Он еще несколько раз щелкал кнопку перезагрузки, но безрезультатно. Он закрыл глаза и услышал, как Ван чешет ноги, потом набирает на клавиатуре что-то короткое.
— Они снова на связи, — сообщил он.
Феликс облегченно выдохнул. Затем послал в группу новостей сообщение — то самое, которое он переписывал пять раз, пока текст его не удовлетворил.
— Ты тут береги все, ладно? Мы еще вернемся. Когда-нибудь.
Уходили все, кроме Сарио. Он отказался. Но все же спустился их проводить.
Админы собрались в вестибюле, Феликс поднял бронированную дверь, и внутрь ворвался свет.
Сарио протянул руку.
— Удачи, — сказал он.
— Тебе тоже, — отозвался Феликс. Рукопожатие у Сарио оказалось твердым. — Может, ты и был прав.
— Может быть.
— Все еще собираешься выдернуть пробку?
Сарио взглянул на подвесной потолок, словно пытаясь разглядеть сквозь усиленные потолочные перекрытия гудящие серверные стойки на верхних этажах.
— Посмотрим, — сказал он наконец.
Ван почесался, и облачко белых чешуек заплясало в солнечных лучах.
— Пошли найдем тебе аптеку, — сказал Феликс и двинулся к двери. Остальные админы последовали за ним.
Они подождали, пока за ними закроются внутренние двери, затем Феликс открыл наружные. Воздух был на вкус, как скошенная трава, как первые капли дождя, как озеро и небо, а мир казался старым другом, от которого целую вечность не было весточки.
— Пока, Феликс, — сказали другие админы. Они постепенно расходились, пока он стоял наверху короткой бетонной лестницы. От яркого света у него слезились глаза.
— Кажется, на Кинг-стрит была аптека, — сказал он Вану. — Разобьем окно кирпичом и добудем тебе кортизон, хорошо?
— Ты у нас премьер-министр. Вот и действуй.
За пятнадцать минут они не встретили ни единого человека. И не услышали ни единого звука, если не считать птичьего чирикания и гудения ветра в электрических проводах над головами. Все это очень напоминало прогулку по Луне.
— Готов поспорить, у них там есть шоколадные батончики, — сказал Ван.
Желудок Феликса непроизвольно сжался. Еда.
— Угу, — буркнул он. Рот наполнился слюной.
Они прошли мимо небольшого трехдверного автомобиля. На переднем сиденье они увидели высохшее тело женщины с высохшим младенцем на руках, и рот Феликса наполнился горькой желчью, хотя сквозь поднятые окна запах едва пробивался.
Он уже несколько дней не думал о Келли и 2.0. Феликс упал на колени, к горлу снова подкатило. Здесь, в реальном мире, его семья мертва. Все, кого он знал, мертвы. И ему захотелось лечь на тротуар и замереть, пока он тоже не умрет.
Худые руки Вана скользнули ему под мышки и слабо потянули вверх.
— Не сейчас, — сказал он. — Когда мы окажемся под надежной крышей и что-нибудь поедим, вот тогда и сможешь это сделать, но не сейчас. Ты меня понял, Феликс? Не сейчас, черт побери!
Ругань Вана привела его в чувство. Он встал. Колени дрожали.
— Еще один квартал, и все. — Ван положил руку Феликса себе на плечо и повел его дальше.
— Спасибо, Ван. Извини.
— Не за что. Кстати, тебе очень нужно под душ. Только не обижайся.
— Я не обижаюсь.
Витрину аптеки защищала металлическая решетка, но ее уже давно сорвали, а стекло выбили. Феликс и Ван пролезли в дыру и забрались в полутемную аптеку. Несколько стендов были опрокинуты, но в целом все выглядело нормально. Возле кассы Феликс одновременно с Ваном увидел стойки с батончиками, и они бросились к ним, схватили по горсти и сразу набили полные рты.
— Вы едите, как свиньи.